Любовь и жизнь. Воспоминания. Стихи. Т. П. Знамеровская

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ зовет“. Это было и обычно, и просто, и для самой мамы никак не удивительно, – ведь Толстиков всем говорил „ты“, а что папа зовет маму Маруся, тоже он уже знал. Как же можно было позвать ее иначе? Прошли многие годы, и бесконечно многое изменилось, но это воспоминание осталось для меня дорогим, как и по-детски воспринятая романтика Гражданской войны, и тревожные пути ее, пройденные при штабе армии в детстве, во многом определившие мой характер и весь тонус, весь строй моей дальнейшей взрослой жизни» [ЛЖ, с. 85].

      Там же, под Конотопом, Таня с родителями подружилась с двумя старушками-помещицами, одна из которых была в прошлом народоволкой. Они уделяли время не только старшим Знамеровским, но и их детям, и, возможно, именно под этим влиянием Таня увлеклась романтическими народными образами «Тараса Бульбы» Н. В. Гоголя. Она любит образы здоровые, полнокровные, жизненные, героические Пушкина, Гоголя, Сенкевича, Достоевский же с его болезненностью, изломанностью, душевной изувеченностью персонажей ее отталкивает.

      В подчинении командира П. И. Знамеровского были солдаты, с которыми по порядкам того времени у него были демократичные отношения. Часть солдат живет непосредственно в доме командира, обедает с ним и его семьей за одним столом, в свободное время общается с детьми командира. Солдаты были вчерашними крестьянами, большей частью безграмотными и по-детски наивными. По уровню развития они стояли очень близко к детям и быстро подружились с ними. Т. П. Знамеровская вспоминает, как она пересказывала затаившим дыхание солдатам свои любимые приключенческие романы, с какой добротой к красноармейцам, как к родным, относилась ее мать, как по-доброму сами солдаты, скучавшие по дому, относились к ней с братом:

      «…уже в эвакуациях так часто нашими добрыми нянями оказывались красноармейцы, теперь же это приобрело постоянный и особый характер.

      Вечером мы любили приходить в их комнату, когда они, покончив со всеми делами, лежали на койках и пели. То революционные боевые песни, то „О чем, дева, плачешь…“, то „Трансвааль, страна моя…“ – Откуда у русских солдат родилась эта песня, – я до сих пор не понимаю. Если я спрашивала их, что такое Трансвааль, они не знали. <…> А днем я в значительной мере росла на конюшне. Красноармейцам нравилась моя любовь к лошадям» [ЛЖ, с. 96], – с некоторой ностальгией вспоминает Татьяна Петровна.

      «Красноармейцы, – продолжает она описание своего общения с ними, – делали нам прямо в нашем саду прекрасные качели, луки, стрелы. Они даже укоротили ножны обрубленной в каком-то бою настоящей шашки и подарили ее мне, так же как и небольшой настоящий наган, дефект которого заключался только в том, что у него не вертелся барабан автоматически. Если вложить в него пулю и соответственно повернуть отверстие с ней, он бы выстрелил, – только пули, конечно, мне не давали» [ЛЖ, с. 96–97].

      Таким образом, мы видим, что общение с красноармейцами было достаточно тесным и обогащавшим обе стороны, «а естественная СКАЧАТЬ