Очень храбрый человек. Луиза Пенни

Чтение книги онлайн.

      Если телефон был огорчением, то окно – бальзамом. Пусть оно и не исцеляло полностью, но все же утешало своей привычностью.

      Небо было серым и грозило дождем. Или дождем со снегом. Или ледяной крупой. Грунтовая дорога была покрыта жидкой грязью. На мокрой траве тут и там лежали клочья снега. Жители, выгуливавшие собак, шлепали по грязи в резиновых сапогах, уповая на то, что несколько слоев одежды не подпустят апрельский холод к их коже, не позволят пробрать до костей.

      Это было невероятно. Пережив очередную лютую канадскую зиму, они почему-то неизменно становились жертвами ранней весны. Виновата была влажность. И перепады температуры. И иллюзорная надежда, что уж на этот раз погода наверняка будет помягче.

      Лес за окном стоял, как армия зимних призраков, скелетов с болтающимися на ветру конечностями, которые клацали, ударяясь друг о друга.

      Над трубами старых домов, обитых вагонкой, построенных из плитняка или кирпича, вился дымок. Словно сигнал, посылаемый какой-то высшей власти. Чтобы прислала помощь. Прислала тепло. Прислала настоящую весну, а не эту ужасную мешанину слякоти и мороза, дней-дразнилок. Дней снега и тепла.

      Апрель в Квебеке – месяц жестоких контрастов. Месяц безупречных послеполуденных часов, проведенных под ярким солнцем, сидя за столиком с бокалом вина, и снегопадов на следующее утро. Месяц проклятий сквозь зубы и сапог в корке грязи, замызганных машин, собак, вывалявшихся в месиве из земли и снега, а потом отряхивающихся. Отчего каждая входная дверь покрывается грязью. И стены. И потолок. И пол. И люди.

      Апрель в Квебеке – это климатологический дерьмопад. Мозгосрач эпических масштабов.

      Но то, что происходило за большими окнами бистро, было цветочками по сравнению с тем, что появлялось на маленьком экране телефона Клары.

      Стулья Клары и Мирны стояли близко к камину, в котором потрескивали поленья, отправляя в дымоход порхающие янтарные звездочки. В деревенском бистро пахло дымком, кленовым сиропом и крепким свежим кофе.

      «Клара Морроу переживает свой коричневый период, – читала Мирна. – Сказать, что ее последние предложения – говно, было бы несправедливо по отношению к фекалиям. Будем надеяться, что перед нами всего лишь период, а не конец».

      – О-хо-хо, – сказала Мирна. Она положила телефон на стол и накрыла ладонью руку подруги. – Merde.