Тигр стрелка Шарпа. Триумф стрелка Шарпа. Крепость стрелка Шарпа. Бернард Корнуэлл

Чтение книги онлайн.

      – Положите на стол.

      – Спасибо, сэр.

      Выпроводив сержанта, Миклуайт надел сюртук и опустил в карман монету. Нужды во взятке не было – в батальоне все знали, как не любит врач возиться с жертвами порки. Он считал это пустым занятием, потому что в большинстве случаев они все равно умирали, успев за время лечения испачкать, а то и привести в негодность больничный тюфяк. Если же он снимал кого-то с треноги и через некоторое время ставил на ноги, такие чаще всего не выдерживали продолжения. В общем, принимая во внимание все обстоятельства, разумнее и экономнее дать человеку умереть с первой попытки. Милосерднее, и денег на лекарства уходит меньше. Застегивая пуговицы, Миклуайт думал о том, чем насолил Хейксвиллу этот Шарп, что сержант так хочет его смерти. Не то чтобы врача это особенно интересовало, ему просто хотелось поскорее закончить кровавое дело.

      Под послеполуденным солнцем выстроился 33-й. Четыре роты стояли напротив треноги и по три с каждой из боковых сторон, так что десять рот образовывали вытянутый прямоугольник, в котором тренога занимала место длинной стороны. Офицеры восседали перед своими ротами на конях, тогда как майор Ши, его заместители и адъютант расположились за треногой. Мистер Миклуайт, укрывшись от солнца под широкополой соломенной шляпой, стоял чуть в стороне. Майор Ши, успевший подкрепить силы араком, оглядел строй и, удостоверившись, что все в полном порядке, кивнул Байуотерсу:

      – Начинайте, старшина.

      – Есть, сэр! – Байуотерс повернулся и зычным голосом распорядился привести нарушителя.

      Барабанщики замерли, нервно сжимая розги. Из всех присутствующих только они были без мундиров, остальные изнывали под солнцем, одетые по полной форме. Позади рот собрались женщины и дети. Мэри Биккерстафф отсутствовала. Хейксвилл, жаждая насладиться видом чужих страданий, искал взглядом молодую вдову, но та, по-видимому, предпочла остаться в палатке. Пришедшие женщины, как и стоящие в строю мужчины, были молчаливы и угрюмы. Шарпа многие знали и любили, и сержант понимал, что эти люди не питают к нему теплых чувств, но Обадайя Хейксвилл никогда не переживал из-за таких пустяков. Сила не в том, что ты нравишься, а в том, что тебя боятся.

      Шарпа подвели к треноге. Он уже был без головного убора и по пояс раздет. Бледное тело, как и белые, посыпанные мукой волосы, странно контрастировало с темным, загорелым лицом. Шел Шарп уверенно и ровно, потому что, хотя в желудке у него и плескалась едва ли не пинта рома, алкоголь, похоже, так и не произвел ожидаемого эффекта. Ни на Морриса, ни на Хейксвилла Шарп не смотрел.

      – Руки поднять, – негромко приказал старшина. – Стать к треноге. Ноги расставить. Вот так. Молодец.

      Шарп послушно исполнил приказ. Два капрала привязали его ноги к алебардам, потом проделали то же самое с руками. Закончив с узлами, капралы отступили.

      Старшина достал из сумки сложенную полоску кожи с глубокими отметинами.

      – Открой рот, парень, – проговорил он. От Шарпа пахло ромом, и старшина, удовлетворенно кивнув, СКАЧАТЬ