Буддизм в русской литературе конца XIX – начала XX века: идеи и реминисценции. Т. В. Бернюкевич

Чтение книги онлайн.

      Если говорить об идеях буддийской философии и о буддийских реминисценциях в работах Толстого, то, конечно, следует заметить, что они нашли выражение как в художественных произведениях («Карма», «Очерк о Будде», «Это ты»), так и философских работах писателя («Исповедь», «О жизни», «Дневники»). В «Дневниках» писатель говорит о необходимости изучения буддизма, об истинности буддийской философии и о своем несогласии с некоторыми буддийскими идеями: «Читал буддизм – учение. Удивительно. Всё то же учение. Ошибка только в том, чтобы спастись от жизни – совсем. Будда не спасается, а спасает людей. Это он забыл. Если бы некого было спасать – не было бы жизни. Учение о том, что вопросы о вечности не даны, – прелестно» (Дневник от 1884 г., запись от 12 октября); «Надо себе составить круг чтения: Эпиктет, Марк Аврелий, Лаоцы, Будда, Паскаль, Евангелие. Это и для всех бы нужно <…>» (Дневник от 1884 г., 15 марта); «В современной литературе нам с одинаковой притягательностью предлагается всё, что производится. Чем дальше назад, тем меньше предлагаемое: большая часть отсеяна временем, еще дальше – еще больше. Оттого так важны древние. Предлагаемая литература имеет вид конуса вершиной книзу. Близко к этой вершине браминская мудрость, китайская, буддизм, стоицизм, Сократ, христианство, дальше, расширяясь, идут Плутарх, Сенека, Цицерон, Марк Аврелий, средневековые мыслители, потом Паскаль, Спиноза, Кант, энциклопедисты, потом писатели века и, наконец, современные…»[33] (Дневник 1906 г.); «Понятны верования буддизма о том, что пока не дойдешь до полного самоотречения, будешь возвращаться к жизни (после смерти). Нирвана – это есть не уничтожение. А та новая, неизвестная, непонятная нам жизнь, в которой не нужно уже самоотречения. Не прав только буддизм в том, что не признает цели и смысла этой жизни, ведущей к самоотречению. Мы не видим его, как он есть, и потому эта жизнь так же реальна, как и всякая другая»[34] (Дневник 1906 г.).

      Говоря о влиянии на Толстого различных (не только буддийских) религиозных и философских концепций, следует отметить, что их выявление чрезвычайно затруднительно в силу отсутствия их терминологической, категориальной выраженности, цитирования и прочих «примет» влияния или заимствования. Так, по этому поводу исследователь этики Толстого М. Л. Клюзова, отмечая разноплановость религиозных и историко-философских влияний на антропологическую концепцию Толстого, в ряду которых мотивы платонизма, средневекового христианского мистицизма, буддийского универсализма, ренессансного пантеизма, этико-философские идеи А. Шопенгауэра и И. Канта, пишет, что «речь может идти только о выявлении некоторой контекстуальной общности размышлений этих знаковых представителей европейской философской культуры на тему соотношения эгоистического и универсального начал в природе человека»[35].

      Следует отметить, что эту «контекстуальную общность» имперсоналистской концепции, рассуждений о личности и противоположном ей истинном смысле СКАЧАТЬ