О людях и ангелах (сборник). Павел Крусанов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ только о Рите – мысль о ней съела все остальные мысли. Когда её нет, мне хочется идти туда, где я был вместе с ней, встречаться с теми, кто может невзначай, случайно произнести её имя. И в каком бы далеке она ни была, кажется, что вот-вот я увижу её среди прохожих на улице, в автобусной толкучке, в чехарде гостей на чьём-то дне рождения. Пчела съела все мои мысли, пчела осталась одна… Как спастись от её жала? Я пью чай в вокзальном буфете и пытаюсь запомнить его вкус. Назвать его и запомнить… Здесь странный буфет: заварка – в фарфоровом чайнике, щедрая, медно-красная. Вкус чая – это нежная горечь праздности. Сахар всё портит: сладкое скрадывает горечь, делает праздность бесплодной.

      Любовь – это форма боли.

      Любовь – такое свойство памяти.

      Любовь – это когда все мысли съедены.

      – Я где-то слышала, что сильная страсть в мужчине отпугивает от него женщину. – У Риты ясное лицо; её лоб похож на безоблачное небо. – Потому что она не обещает покоя. А тебя я совсем не боюсь. Слышишь? Оправдывайся!

      – Ты не женщина, ты – янычар. Тебя напугаешь!.. А потом, я сам не знаю: тебя я люблю или ту боль, которую ты мне подсунула.

      – Если б ты не был моим любовником, я бы хотела, чтоб ты был моим братом. Тебя не только интересно любить – тебя интересно слушать. Ты из любой ерунды мармелад сделаешь!

      – Я знаю, что тебе интересно.

      – Нет. Мне не нужен брат-зануда.

      Когда её нет рядом и моё воображение – мой мучитель, становится так худо, что хочется удавиться или стать безответной вещью, отдавать себя в пользование другим, не осознавая себя, как им равного. Но удавиться – легче. Впрочем, убить себя – лекарство отчаяния. Это от незнания как убить в себе то, что не позволяет жить дальше. Поэтому гробишь весь свой космос целиком. Но мне жалко моего космоса, я к нему привык. Мне жалко его настолько, что (вопреки очевидному, о чём кричат мне пять моих чувств) я отказываюсь даже усомниться в его гармонии. Я слышу, что говорят о Рите в Мельне, я вижу, какими бывают порой её глаза, я чувствую, входя в неё, как дрожит и срывается с привязи рассудка её тело, чувствую запах пали, смешанный с сиренью её духов, и губы мои знают вкус помады, которую она использует, как манок, на своей охоте. Я слышу свои чувства и задыхаюсь от тоски. Но не верю им, потому что, как только я им поверю, мой мозг взорвётся, я стану Аввой. Я верю в слаженность моего космоса, верю, что знаю о Рите больше других, знаю всё, и это всё – совсем не то, что порождает сплетню. Никто не может украсть у меня эту веру, даже сама Рита – не хочу быть Аввой.

      Она не ночевала дома. Я встретил её утром в её прихожей. Она сказала, что смотрела на реке рассвет, а сама щурилась и сладко таяла, как сытый зверёк. Меня окатило ознобом. Я слушал и заставлял себя верить ей, потому что иначе сошёл бы с ума.

      Apis Margarita научила меня простой истине: любят не за блеск и совершенство, а вопреки изъянам, не за благодетельность и безгрешие, а вопреки порокам и СКАЧАТЬ