Любовь и хоббиты. Иван Иванов

Чтение книги онлайн.

      По команде тамады в середину зала вытолкали жирного цверга, пьяного, на грани отключки; я стоял, ощупывал подбитый глаз и пытался договориться с равновесием. Штрудель радостно заухмылялась. Дура. Помощники Уни стянули с толстяка штаны, а затем, под всеобщий хохот – широченные семейные трусы в цветочек; дядька и бровью не повел, он захрапел. Уни с удовольствием разъяснял правила. Жених и невеста должны были влезть в трусы, каждый в отдельную прорезь-штанину. Бородатая девочка кинулась исполнять священный обычай первой; меня, мычащего, затолкали пинками. Таковы были приготовления, дальше – больше.

      Тамада объявил медленный танец жениха и невесты. Толпа вдруг начала петь; сотня, а то и более голосов все как один затянули что-то без слов похожее на вальс: «МЫ-МЫ-МЫ! МЫ-МЫ-МЫ! МЫ-МЫ-МЫ! МЫ-МЫ-МЫ! МЫ-МЫ-МЫ! МЫ-МЫ-МЫ! МЫ-МЫ-МЫ! МЫ-МЫ-МЫ!». Я противился, как мог, упирался и орал, выл и скулил, пытаясь объяснить им всем, что блюду гигиену, но…

      Отчаянная попытка набить морду тамаде провалилась: цверги сильнее, их больше, меня дружно вернули в трусы и заставили дотанцевать до конца. Толпа исполняла мотивчик, похожий на вальс; лохматая голова Штрудель рыдала на моем плече, а я клялся печеночным паштетом, что с первыми петухами любой ценой вырвусь из Древней Скандинавии. Если надо, отгрызу себе руки и ноги, устрою пожар, потоп, взрыв водородной бомбы, но на Базу вернусь.

      Вот какие они, черные альвы.

      После танца испытания, слава комплексному обеду, кончились, и цверги с новыми силами взялись орать тосты. Из всего сказанного я запомнил одну важную вещь – после помолвки нам со Штрудель полагалось прожить вместе ровно месяц. За это время меня должны были подвергнуть новым и еще более страшным испытаниям, подробности которых не раскрывались, после чего посвятить в цверги и официально признать членом общины, и лишь после признания – свадьба, дети и совместная жизнь до гроба лет эдак на пятьсот. Тосты и радовали, и пугали: радовало, что я пока холостяк, остальное – пугало.

      Смутно помню, как после длинного тоста отца невесты за успешное принятие маленького хоббита в общину черных альвов я передвигался на четвереньках, боком, и мне было фиолетово, где я, на ком женюсь, и что случится завтра… После короткого тоста рыдающей матери я молча закатился под стол и стукнулся о чью-то коленку; слово «бежать» наряду с прочими словами, греющими душу, выходило из меня жалобным «ы-ы-ы»…

      Затем были танцы, и внутри себя я танцевал, а на самом деле пытался передвигаться на четвереньках. Многие бородатики, которые тоже затруднялись принять вертикальное положение, сразу скопировали мою манеру, и в общине цвергов появился новый танец под названием «счастливый хоббит». Танец пользовался бешеным успехом.

      Я отключился.

      9. Моя бородатая зайка

      И был жуткий сон, в котором я лежал на медном блюде посреди длинного стола. Гости чавкали, опустошали горшки, наполненные жареным мясом, и опрокидывали в себя литры эля. Шевелились СКАЧАТЬ