На следующий день Зотовы выехали в Ригу.
Глава 2
Николай стоял, прислонившись лбом к грязному вагонному стеклу. Разговор отца с мачехой отчетливо доносился до него.
– Ты с ума сошел! Куда ты нас тащишь? – визгливый голос мачехи перекрывал даже галдеж общего вагона. – Уехать из Москвы в провинцию!
– Рига – не провинция, – устало отвечал отец.
– Какая мне разница? Уж не прикажешь ли мне выучить латышский язык и обсуждать с твоими родственниками удойность коров?
– Успокойся, в городе коров не разводят, и, кроме того, мы не задержимся в Латвии. Переведем дух и двинемся дальше.
– Дальше? Мы нищие! Как будто я не знаю, что в последнее время в магазине были одни подделки! Одна видимость! А где все наше состояние? Почему ты все скрываешь от меня? Когда я тебе была нужна для привлечения этих экзальтированных идиоток в твой магазин, ты посвящал меня в свои дела.
– Наташа, не кричи, пожалуйста. Я обо всем позаботился. Наберись терпения, и ты все узнаешь.
– Терпения? Да я просто образец терпеливой жены! Тащусь в этом кошмарном поезде к твоим провинциальным родственникам просить их из милости пустить меня переночевать!
Разговор пошел по кругу. Николай попытался не слушать, но голос мачехи свербел в голове. Вот уже несколько лет Николай не мог представить себе ничего отвратительнее этого голоса. Мачеху он возненавидел с первого взгляда со всей горячностью и нетерпимостью подростка. Он и сам не смог бы объяснить, за что. Молодая женщина, вошедшая в их дом, была не глупа, приятна в общении, к детям мужа особо не придиралась, вероятно, по причине полного равнодушия к ним. Скорее всего, в сознании Николая осела масса художественной литературы о злой мачехе, да еще к этому прибавились слишком, с его точки зрения, поспешная женитьба отца, детская ревность. Он вообразил себя мстителем за память матери. Наталья Васильевна поначалу старалась смягчить ситуацию, но потом ей это надоело, и она ответила ему тем же. При любой возможности они старались унизить друг друга, желательно публично. Бои в доме затихали только с появлением отца, требовавшего хоть при нем соблюдать видимость перемирия. Но перед отъездом взаимная ненависть разрослась до такой степени, что даже при Иване Николаевиче не затихали стычки.
Посадка на поезд в Москве напоминала штурм вражеской крепости. Поезда ходили редко, а желающих уехать из голодного и опасного города, в который быстро превратилась прежде богатая и хлебосольная вторая столица империи, было очень много. Пассажиры, обвешанные тюками и чемоданами, беспрерывно двигались, как будто все внезапно задались целью в это смутное время бросить насиженные места и бежать в неизвестность, кинуться в водоворот в надежде выплыть.
На самом деле это были самые предусмотрительные люди, обладающие жизненным опытом, которые понимали, СКАЧАТЬ