Быть Человеком. Николай Дегтярёв

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ а начпрод (так сам себя называл повар) добросовестно их подкармливал: «Чтобы выросли до размера курей».

      Двадцать пятого января – день рождения Степана. Когда вся бригада ушла на деляну, Карасик поставил на подпорку большой ящик из-под провианта, насыпал хлебных крошек.

      Верёвку протянул через дверь и, продолжая заниматься готовкой обеда, посматривал на скопление птиц. Через час их было как на зерновом дворе воробьёв. Осталось дёрнуть верёвку и выудить из ловушки добычу.

      Когда под вечер бригада ввалилась в зимовьё, стол уже был накрыт; в центре стояла эмалированная чашка, с горкой наполненная жареными мелкими существами непонятного происхождения.

      – Ты что, бурундуков нажарил? – с улыбкой произнёс бригадир.

      – Ты, бугор, сначала попробуй, а потом шипи, – возмутился повар. – Здесь двадцать соек! Целый день на них потратил. А как имениннику?

      – Я соек люблю, но живых – красивые они, вот на вкус не пробовал. Жалко как-то, но всё же спасибо.

      – Итак, мыть руки – и за стол. Всем по две сойки, остальные – имениннику, – тоном, не терпящим возражений, заявил повар.

      – Не руки мыть, а совершеннолетие обмыть! – не выдержал Юрка.

      – Пить – делу вредить. Ничего спиртного не осталось, всё сожрали в дороге, поэтому я вам и не запрещал пить, чтобы на похмелье допили все заначки. Степан, поздравляю тебя по поручению профкома депо и от себя лично. Восемнадцать лет – это начало жизни, до этого была только подготовка. Теперь спрос с тебя как со всех. Поздравляю!

      – Спасибо. Насчёт спроса: я что-то не помню поблажек; пожалуй, наоборот.

      – Да не обижайся ты, это я так – для красного словца.

      – Стёпа, ты вообще не пей эту заразу. Я вот натерпелся в своей жизни: у меня жена страдает от алкоголизма, – обратился «к народу» обычно молчаливый вальщик леса Анатолий Штукарь.

      – Что, запои?

      – Да нет… От моего алкоголизма.

      Так, в шуточках и прибауточках, лесозаготовители отметили совершеннолетие Степана.

      Стёпа постепенно втянулся в работу, ему уже не казались тяжёлыми валенки, с трудом волокущиеся по снегу, и не мешала в работе основательно прожжённая телогрейка[18]. Топор перестал выскальзывать из рук. Вспоминались слова из песни «Привыкли руки к топорам…».

      – Степан, с сегодняшнего дня будешь работать чокеровщиком, – предложил бугор, – не удивляйся, в бригаде должна быть взаимозаменяемость.

      – Да я не против. Поработаю…

      – Гришка будет сучкорубом. И ещё: осталось работать недели три, а твоя душегрейка вся как простреленная, вернее изрешечённая – только не пулями, а искрами. Тебя и в вагон не пустят, это тоже надо учитывать.

      – Это моя, а ту, что мне на складе выдали, я оставил дома, по приезду выйду на работу в новенькой «куфайке».

      Стёпа легко заскочил на гусеницу трелёвщика, открыл металлическую дверку и, только когда уселся на твёрдое, обтянутое дерматином сиденье рядом с трактористом, почувствовал волнение.

      – Стёпа, СКАЧАТЬ