– Она права, – заметил Дандоло. – Еще как права. Константинополь – чудовищный город. Когда-то давным-давно я должен был здесь отстаивать свою честь.
– Император Мануил ударил его жезлом меж бровей, и он с тех пор слегка подслеповат, – ехидно заметил разобиженный на весь мир Бонифаций. – Вот Дандоло и отомстил нынче грекам!
Дож сделал вид, что он не только слепой, но еще и глухой:
– …отстаивал честь. И отстоял! Но в результате почти ослеп. – Вращательные движения щек и бровей дожа как бы закручивали мое внимание к его глазам, чтобы я мог удостовериться в истинности его слов, но Дандоло из воспоминательной области быстро переметнулся в область реального:
– А ты, как я посмотрю, хорошо осведомлен в латыни – песенки разбираешь, – удивился дож. – Так какой язык твой родной?
Я не уверен, что в небесах есть Бог. Но в чем я убежден на сто процентов, так это в активной жизнедеятельности ангела-хранителя. Он выуживает меня из самых мерзостных ситуаций, тащит к чему-то хорошему, когда я потонул в дерьме и никакого выхода не предвидится. Ангел-хранитель энергично пихнул мою руку в карман и пнул под язык:
– Моим родным и любимым является язык музыки – вот послушайте. – И я извлек свой новенький мобильный.
Вот когда стало очевидно, что на полифонию и прочие музыкальные прибамбасы денег жалеть не стоит. Я поставил Вивальди и вызвал восторг. Восторг и полное доверие. Ни один император больше не интересовался моим происхождением. Они по очереди брали мобильник, и я учил их нажимать на клавиатуру и запускать разные мелодии. На всякий случай, чтобы не рисковать, я решил утаить остальные возможности мобильного – в частности видеокамеру. В противном случае, наверное, мог бы напроситься на костер за колдовство. Дандоло – мужик крутой, и лучше под руку ему не попадаться. А вот Балдуин посредственность. От посредственности же более всего следует ожидать подлости. Про Бонифация я еще никакого мнения не составил – значит, он может оказаться хуже остальных, вместе взятых. То, что он, по-видимому, на кого-то озлоблен, тревожный синдром. Поэтому лучше называть телефон музыкальной шкатулкой. Так понятнее.
– И ты говорил, что твоя страсть – игра? – Дож наконец оторвался от мобилы. – Ты готов поставить чудесную шкатулку на кон и присоединиться к нам?
– А что на кону?
– Смотри, эта куча золотых побрякушек, которые мы извлекли из стены, – моя, уже моя. Балдуин послал в город слуг за алмазами. А Бонифаций, потеряв все богатства, собирается сделать ставкой родину. Ведь обширные земли Византии – это теперь ваша новая родина?
– Глубокоуважаемый Энрико, – передернуло Бонифация. – Насмешка ваша получилась язвительной, как выстрел большой катапульты, но ведь хорошо себя чувствует не тот, кто во время боя много стрелял из катапульты, СКАЧАТЬ