– Мы поможем тебе, вождь бедави, и ничего не попросим взамен. После того как этот человек приехал в Пальмиру, от него пострадали несколько наших сестер, но до сих пор мы не могли ни от кого добиться правосудия.
Говорившая, очень искусно накрашенная, была высокой брюнеткой в зрелом возрасте, а с ней вместе пришла красивая молодая девушка – светлоголовая и голубоглазая из северной Греции. Не прикидываясь скромницей, девушка скинула с себя бледно-розовые шелковые одежды и предстала перед толпой обнаженной. Ее юное тело представляло собой образец совершенства – великолепные белые холмы грудей, тонкая талия и пышные бедра. С нарочитой неторопливостью девушка подошла к Винкту Сексту и стала у его головы. Чуть помедлив, грациозно опустилась на колени, потом наклонилась и коснулась его лица сначала одной грудью, затем другой. Тот застонал от безысходности, а Забаай, издеваясь над ним, проговорил низким голосом:
– До чего восхитительные фрукты, а, галл?
Винкт Секст снова застонал и дернулся, пытаясь сжать соблазнительную плоть. Казалось, он забыл, что недавно лишился кистей рук. Когда же вспомнил об этом, с его губ сорвались проклятия.
Тем временем младший сын Забаая бен-Селима, шестилетний Гассан, завладевший отрубленными кистями галла, дико выплясывал вокруг него, потрясая своими трофеями. А потом он положил их на пышные груди проститутки и пошевелил пальцами. Толпа взревела от хохота, явно одобряя выдумку мальчика. Центурион же перешел на свой родной язык и что-то завопил во весь голос – было ясно, что он осыпал проклятиями толпу, свою судьбу и все на свете.
– Он сейчас должен испытывать ужасающую боль, – сказал Антоний Порций, повернувшись к принцу Оденату. – Почему же он ее не испытывает?
– В кипящую смолу подмешали болеутоляющее снадобье, – ответил принц. – Они не хотят, чтобы он сразу умер от боли.
Губернатор с усмешкой кивнул:
– Похоже, они знают толк в пытках, эти бедави… Если мне когда-нибудь потребуются такие люди, я приглашу их.
А толпа радостно ахала при каждой новой изощренной пытке. Причем некоторые отцы посадили детей на плечи, чтобы те лучше видели происходящее. Оба римских легиона и наемники стояли неподвижно, но у многих из них побелели лица – в особенности у тех, кто оказался ближе всех к неудачливому галлу.
В качестве последней пытки Винкта Секста осторожно выкупали в подогретой воде с добавлением меда и апельсинов. Затем сыновья Забаая бен-Селима вытряхнули на галла несколько мисок с черными муравьями. Это было слишком даже для такого стойкого воина, и галл пронзительно закричал, умоляя о милосердии, о том, чтобы его немедленно убили. А тем временем крохотные насекомые добросовестно делали свое дело, и вскоре крики галла стали слабеть.
Сообразив, что представление окончено, граждане Пальмиры постояли еще немного, глядя, как римские солдаты ломали СКАЧАТЬ