Мертвые души. Николай Гоголь

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ многих владельцев, обязывая их взносить подати так, как бы за живой предмет, и что он, чувствуя уважение личное к нему, готов бы даже отчасти принять на себя эту действительно тяжелую обязанность. Насчет главного предмета Чичиков выразился очень осторожно: никак не назвал души умершими, а только несуществующими.

      Собакевич слушал все по-прежнему, нагнувши голову, и хоть бы что-нибудь похожее на выражение показалось на лице его. Казалось, в этом теле совсем не было души, или она у него была, но вовсе не там, где следует, а, как у бессмертного Кощея, где-то за горами и закрыта такою толстою скорлупою, что все, что ни ворочалось на дне ее, не производило решительно никакого потрясения на поверхности.

      – Итак?.. – сказал Чичиков, ожидая не без некоторого волнения ответа.

      – Вам нужно мертвых душ? – спросил Собакевич очень просто, без малейшего удивления, как бы речь шла о хлебе.

      – Да, – отвечал Чичиков и опять смягчил выражение, прибавивши, – несуществующих.

      – Найдутся, почему не быть… – сказал Собакевич.

      – А если найдутся, то вам, без сомнения… будет приятно от них избавиться?

      – Извольте, я готов продать, – сказал Собакевич, уже несколько приподнявши голову и смекнувши, что покупщик, верно, должен иметь здесь какую-нибудь выгоду.

      «Черт возьми, – подумал Чичиков про себя, – этот уж продает прежде, чем я заикнулся!» – и проговорил вслух:

      – А, например, как же цена?.. хотя, впрочем, это такой предмет… что о цене даже странно…

      – Да чтобы не запрашивать с вас лишнего, по сту рублей за штуку! – сказал Собакевич.

      – По сту! – вскричал Чичиков, разинув рот и поглядевши ему в самые глаза, не зная, сам ли он ослышался, или язык Собакевича по своей тяжелой натуре, не так поворотившись, брякнул вместо одного другое слово.

      – Что ж, разве это для вас дорого? – произнес Собакевич и потом прибавил: – А какая бы, однако ж, ваша цена?

      – Моя цена! Мы, верно, как-нибудь ошиблись или не понимаем друг друга, позабыли, в чем состоит предмет. Я полагаю с своей стороны, положа руку на сердце: по восьми гривен за душу, это самая красная цена!

      – Эк куда хватили – по восьми гривенок!

      – Что ж, по моему суждению, как я думаю, больше нельзя.

      – Ведь я продаю не лапти.

      – Однако ж согласитесь сами: ведь это тоже и не люди.

      – Так вы думаете, сыщете такого дурака, который бы вам продал по двугривенному ревизскую душу?

      – Но позвольте: зачем вы их называете ревизскими, ведь души-то самые давно уже умерли, остался один неосязаемый чувствами звук. Впрочем, чтобы не входить в дальнейшие разговоры по этой части, по полтора рубля, извольте, дам, а больше не могу.

      – Стыдно вам и говорить такую сумму! вы торгуйтесь, говорите настоящую цену!

      – Не могу, Михаил Семенович, поверьте СКАЧАТЬ