По ту сторону снега. Алексей Левшин

Чтение книги онлайн.

      Оптический обман

      И страшный сон душевный,

      И правая рука

      Соседа на груди

      Как будто у меня.

      И алый смрад харчевни.

      Падучая, стряпня

      Да Брейгеля мазня.

      Со всех концов был город подожжен.

      Шутила осень. Весен родственница,

      Но из очень дальних.

      Был ею бурый Кремль учрежден

      И желтым подчинен опочивальням.

      Я с нею был. Я был в ее рядах!

      И, лишь блеснул в ночи форпост печальный,

      В моей душе внезапно вырос страх.

      И трясся я, как пес на мыловарне.

      И понял я, чем нас она взяла:

      Огнем горячим труб и губ горячих,

      Который лился с веток на ура

      И множество нам обещал подачек.

      Я не мечтал об этом никогда.

      Но я хотел, чтоб были счастливы другие.

      И радостно, не ведая стыда,

      Я в небо запрокидывал Россию!

      Я клал ее к пылающим ногам

      Понурой Софьи, злой Екатерины.

      А галки в небе затевали гам,

      Как будто без особенной причины.

      Теперь все кончено. Отцарствовали обе.

      Одну громадный братец потеснил,

      Вторая – из последних сил —

      Мне улыбалась ласково во гробе.

      Околыш леса у меня на лбу,

      И я не знаю, за кого воюю.

      А та, что улыбалася в гробу,

      Нам дочку выслала свою родную.

      Я на нее гляжу: бела как мать,

      Краснеет больше, меньше веселится.

      И я готов опять принять обет

      И за нее опять до смерти биться.

      Я не знаю, кому быть горше,

      мне ли, осени? Я грешу

      На ее даровую гордость.

      Слишком корчит она княжну.

      Но спасибо все же, спасибо,

      Что с какого-то сентября

      Воскресила ты Евпраксию

      Почерневшего злого дня!

      Только та была простоволоса,

      когда сбросилась с башни в свет!

      И она на тебя похожа,

      ну а ты на нее – уже нет.

      НЕУЖЕЛИ КОГО-ТО УЧИТ

      ГЛУБЬ РУМЯНАЯ, НАРОЧЬ ЩЕК?

      А по мне, это свищет участь,

      Участь ищет: кого б еще?

      Небо, тыльное небо!

      Это тыльное небо ладони.

      Зелень, поздняя зелень,

      Старая Пьяцца. Рыжая грусть,

      Что тебя никогда, никогда уже больше

                                                               во сне не увижу,

      Моя поздняя зелень Италии,

      Я тебя не увижу, клянусь!

      Кто мигнул мне?

      Конечно, Торквато.

      Зорким Осипом, на небо взятый.

      И заплевана грязная пьяцца.

      И особенно нечего клясться.

      Кто-то лестницу Якова чистит.

      И стирает кровавый виссон.