Дома моей души. Вера Позднякова

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ моего самого яркого, самого красного карандаша. Мама учит меня считать мои черточки:

      – Как мы их сосчитаем, – говорит она, – папа придет.

      Я пишу, повторяя свою просьбу и считая, два, четыре, пять, семь, одинацать.

      И… вот распахивается наша дверь, клубы белого мороза, похожие на высокий сугроб входят в нашу комнату. А внутри него папа.

      Он быстро закрывает дверь, на минуту становится холодно, но наша печка волшебная и белый мороз убежал от неё, а папа стоит у печки в своей черной шинели и, не раздеваясь, греет руки. Мама суетится с кастрюлькой, стоящей весь вечер скраешку на плите, чтобы не остыть.

      Мои глаза распахнуты навстречу чуду. Но вдруг ее, булочки, сегодня нет? Этого не может быть, но всё же! Мое волнение и страх почти не переносимы, но … я жду, когда руки и губы у папы оттают, и он сможет улыбнуться, чтобы я всё поняла.

      И, … сейчас папа полезет рукой внутрь шинели, и достанет оттуда её. Это волшебство, и мой папа делает его для меня. Булка слегка подмёрзшая, но самая вкусная, самая сладкая. Я грызу ее, слушая разговор мамы и папы. Но вот сон сморил меня, хотя я еще не доела и тру глаза, чтобы еще раз откусить и насладиться.

      Когда я просматриваю эти картинки моей жизни, они как слайды, ведь их можно переставлять местами, смотреть по-порядку, или взять и просмотреть вразброс.

      Они особенные. Они яркие, как мой первый карандаш, и одновременно весёлые и грустные картинки моей памяти.

      В них все оживает вновь, как на экране. И даже более того. Я физически ощущаю на своей щеке тепло от яркой лампы, холод от отцовой шинели и его оттаивающую улыбку, счастье моей мамы и мою безграничную радость от кусаемой мною булки.

      Мы были счастливы тогда, в такие вечера.

      И эта булочка из техникумовского буфета, не съеденная моим отцом, согреваемая им внутри тельняшки и все же промерзаемая вместе с ним, которую он, голодный, прижимал к себе, пытаясь согреть, предвкушая распахнутые моему большому детскому счастью глаза. Эта булочка, замерзая вместе с ним, помогала ему зимней ночью возвращаться домой, бежать по льду реки, с каждой минутой сокращая время до возвращения домой.

      Что я сейчас буду грызть с таким восторгом?

      Ничто уже не сравнится с той подмерзшей булочкой, совершенно не вспомненного мною, вкуса, из дешевого студенческого буфета.

      Что может быть счастливее своей юности? Только юность твоих родителей, твое младенчество и вожделенная булка.

      И в то же время грусть, невольно вползает мне в сердце.

      Сейчас, в который раз, вглядываясь в эти картинки я понимаю, почему мой отец всю жизнь проболел.

      Побегай– ка в шинельке, как говорили тогда, на рыбьем меху, при сорокаградусном морозе, на бегу замерзая так, что приходилось оттаивать у печки, прежде, чем раздеться.

      Рыбий мех мне представлялся чем-то сказочным и волшебным. Я много раз пыталась его разглядеть, изучая шинель, висящую в углу, но родители, СКАЧАТЬ