Запорожская вольница. Владимир Супруненко
Чтение книги онлайн.

Читать онлайн книгу Запорожская вольница - Владимир Супруненко страница 23

СКАЧАТЬ – Волнег. Говорят, что так звали казацкого лоцмана, который «посадил» здесь плот. А Вовнег – от волков, что стаями бродили по окрестным балкам и чуть ли не лапами в низкие окна окраинных хат царапались. В селе Вовниги именно так трактуют эти названия. С местной рыбальни (рыболовецкой пристани) хорошо виден буй на реке, установленный над порогом. Чуть ниже его на правом берегу живописным заливом выходит в Днепр заповедная Балчанская балка. Будильский порог, шум которого будил зазевавшихся лоцманов, располагался между правобережными селами Вовнигами и Федоровкой в районе балки Башмачки, известной своим Каменно-Зубильским карьером. Села Приветное на правом берегу и Круглик на левом определяют место восьмого Лишнего порога. Круглик расположен на берегу извилистого залива, который километра на три вдается в балку Лишнюю. От последнего Вольного порога рукой подать до Запорожья. Против порога с правого берега подходит балка Гадючья (порог, кстати, местные жители тоже, случалось, называли Гадючьим), а с левого Левшинский залив, в который впадает речка Вольнянка. Корень в этом гидрониме, как и в названиях порога и райцентра Вольнянска, сегодня ассоциируется с вольными степными просторами и казацкой вольницей, разлившейся плавневым половодьем за последним порогом. Про него, кстати, напоминает название села Подпорожнянского, расположенного теперь уже почти в городской черте…

      Шумели «на погоду»…

      – Сейчас ветер, а ты выйди ночью – услышишь, как он шумит.

      Девяностолетняя баба Настя Тетянчиха из села Васильевки живет на крайней улице возле самого Днепра. Одна и во дворе хозяйничает, и в хате управляется. Целый день хлопочет, а вечером выходит за ворота, садится на лавочку и слушает. Зрение совсем никудышнее. Даже очки не помогают разглядеть прохожего, а вот слух у старушки отменный. Она хорошо помнит, каким был берег возле Ненасытца: пологий, зеленый, где открытый, а где покрытый лозами, деревьями, камнями, одним словом – «ловкенький». Каналы помнит шириной с сельскую улицу, водяную мельницу. С окрестных хуторов приезжали на подводах селяне. Кто по делу, а кто просто размяться, посидеть у бушующей воды, а то и охладить себя под ее струями. Занятие хоть и рисковое, однако весьма зрелищное и похвальное. Однако еще крепче держит в памяти баба Тетянчиха голос Ненасытца – рокочущий, громкий, гневный.

      – Вода так кипела, так бунтувала, что аж стекла дрожали. День и ночь на реке гудело…

      Многие старики, которых я расспрашивал про пороги, запомнили именно рев самого грозного днепровского порога. Его недаром еще прозвали Ревучим. И Тарас Шевченко (он, кстати, бывал в Никольском возле порога) недаром завещал похоронить себя на днепровском берегу, откуда было бы слышно «як реве ревучий». С каневских круч его голос, конечно, неразличим, однако километрах в пяти от берега Дед-порог уже давал о себе знать. «Уже далеко не доходя Ненасытецкого порога слышен был страшный рев его. СКАЧАТЬ