Аутсайдеры. Далия Трускиновская

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ он начал за ней ухаживать, было оттенено неугасимым и бессонным чувством собственного достоинства.

      Она ловила себя на том, что в его присутствии немножко суетится…

      В гости на ужин, постепенно переходящий в завтрак, он не напрашивался. Это и так было ясно – хочет, хочет. Но не станет ставить в неловкое положение ни Марину, ни себя.

      А она, прекрасно осознавая одиннадцать лет разницы в возрасте, то устремлялась к нему, то отступала.

      И, наконец, решилась.

      Они купили коробку самых разных пирожных, яблоки, виноград, и Марина ждала, что он выберет на алкогольных полках бутылку какого-нибудь достойного вина. Не выбрал. А говорить ему: «Дорогой, вино нужно не тебе, а мне – чтобы расслабиться и выкинуть из головы благопристойную ахинею» Марина никак не могла.

      Дома их встретил Кеша, обнюхал гостя, поворчал для порядка и ушел на свой коврик.

      – Ему уже одиннадцать, – сказала Марина. – Ты бы его раньше видел. Он никому слова не давал сказать. А теперь словно разучился лаять.

      – Может, сперва его выгулять? – предложил гость.

      И стало ясно – он здесь останется. Надолго. До утра.

      – Нет, он привык попозже, – не выдавая радости, ответила Марина. – Сейчас чайник включу.

      На стол она накрыла в комнате – красиво, с льняными салфетками ручной работы, с чашками настоящего фарфора, не молочного французского стекла. Он сел, налил ей и себе чая. Воспитанный мальчик, подумала Марина, и как же он начнет?

      – Давно хотела спросить – почему у тебя такое несовременное имя.

      – Это отцовское.

      – Ты, значит, Наум Наумович?

      – Выходит, так. Только меня все зовут по фамилии. Если по имени – могу и не отозваться.

      Это она знала. Когда они познакомились, а было это в пьяноватой компании системщиков, кто-то упорно называл его Адиком, Адькой. Действительно, так лучше, чем Наум. Тут и уменьшительное-то не сразу придумаешь.

      – Значит, только Адик?

      – Значит, только Адик, – он улыбнулся.

      – И всегда так звали? С самого начала?

      Она имела в виду раннее детство.

      – Я плохо помню детство. Если честно – почти не помню. Есть люди, которые вспоминают, как их мама рожала. А я вообще мамы, кажется, не помню.

      – А с какого возраста ты себя помнишь?

      Адик-Адлер явно удивился вопросу.

      – Никогда об этом не задумывался.

      – Ты на маму похож или на папу?

      – На папу, – неуверенно ответил гость. – А вообще я ее почти не знал. Так получилось, что она с нами не жила. Может быть, я и в нее тоже уродился.

      – А я даже не представляю, как это – детство без мамы. Знаешь, что я помню? Как мы с ней идем, я совсем маленькая, по лугу, она останавливается и говорит: Мариша, вот это – пастушья сумка, а это – лютик, а это – белый донник. Потом она мне пижму показывала, и как малина цветет. Ничего так хорошо не запомнила, как эти желтые цветы – лютик и пижма.

      – Пастушья СКАЧАТЬ