Сука в ботах. Наталия Соколовская

Чтение книги онлайн.

      Третий этаж занимали с четной стороны Большая Тамара, школьная посудомойка, и ее дочь Женечка, а с нечетной – собачница Глафира, с которой Любу связывала дружба-ненависть с преобладанием последней, потому что все лестничные марши сверху донизу были усыпаны клочками шерсти двух Глафириных собак: рыжего кобеля и белой сучки, которых Глафира называла, соответственно, «сынком» и «дочкой».

      На втором этаже, в двадцать четвертой, редко попадаясь на глаза, тихо обитали муж и жена Поляны. Она – маленькая, нежно-привядшая Сонечка, старушка с девическим голосом бывшей телефонистки, он – Славик, Станислав Казимирович, когда-то плановик с завода по производству конденсаторов, а теперь неприметный пенсионер со всклокоченным пегим венчиком вокруг головы. Раньше с ними жил их сын, а потом он женился и уехал во Владивосток, работать.

      Напротив Полянов жили прораб Гоша и жена его Эмилия, которую Гоша, а за ним и все остальные, называли Эмочкой. Эмочка была на вопиющие десять лет старше мужа, но эта разница, долго дававшая пищу для пересудов дворовым кумушкам, с какого-то момента перестала бросаться в глаза, потому что Эмочка вдруг законсервировалась, дав Гоше возможность визуально догнать ее.

      Когда Люба появилась в их подъезде, Эмочка уже была на пенсии. Каждое утро по будням в семь тридцать Гоша и Эмочка, держась за руки, выходили из подъезда. Эмочка провожала Гошу до остановки и долго махала вслед автобусу, по-пионерски подпрыгивая на тонких, плохо гнущихся ногах с перекрученными чулками. Вечером, ровно в семь, в любую погоду Эмочка шла встречать мужа.

      Беспокойство от верхних соседей было только одно: зачастую по выходным к ним приходили гости и рано ложившаяся Люба ворочалась в постели, подозрительно прислушиваясь к звукам передвигаемых стульев и голосам, что-то однообразно, на манер молитвы, бубнившим. Сведущая Глафира объяснила, что это были не молитвы вовсе, а стихи.

      До рождения Зойки Люба такое безобразие с трудом, но терпела, а потом, окончательно почувствовав себя в своем праве, хватала первый попавшийся под руку тяжелый предмет и лупила по стояку батареи, заставляя вздрагивать не только верхних любителей изящной словесности, но и всю нечетную сторону своего подъезда.

      Квартиру напротив Любы еще семь лет назад занимали алкаши-пенсионеры Клавка и Лёня. Клавка на почве пьянства страдала отечностью и недержанием мочи. Оставляя за собой пахучий аммиачный след, Клавка регулярно, раз в месяц, обходила сверху донизу весь подъезд с просьбой отдать «что-нибудь из старенького носильного или еще чего», но в целом теткой она была безвредной, в отличие от своего дурного во хмелю мужа.

      Кроме пьянства, Лёня запомнился подъезду историей с угрями, в которой приняла участие и Люба.

      Однажды Лёня и его дружок из соседнего дома отправились на рыбалку. Вернулся Лёня с целлофановым пакетом, полным угрей. Нетвердой СКАЧАТЬ