Карл Брюллов. Юлия Андреева

Чтение книги онлайн.

      – Все плохо! Она… они… и главное, какая подлость!

      Я распахнул дверь и усадил Карла в удобное кресло, попросив, возникшего в дверях слугу, подать стакан воды.

      Впрочем, в тот день мне пришлось вливать в Карла Павловича не только воду. В ход пошли и Уленькины капли, и уже позже превосходный дядюшкин ром. Какое-то время Карл молча пил, то и дело пуская слезу и блуждая взглядом. Иногда его тяжелое дыхание обращалось в стон или всхлипывания, и тогда он клял кого-то грозя кулаком, и обещая отмстить. Я старался быть спокойнее, силясь по отдельным вздохам и оборванным фразам выяснить, что же повергло моего друга в столь плачевное состояние.

      А ведь все так славно начиналось, месяц как Карл сочетался браком с девушкой, в которую был страстно влюблен, в юную восемнадцатилетнюю пианистку, любимую и пожалуй самую талантливую и многообещающую ученицу Фредерика Шопена, такую невинную и нежную, что… как ни странно, она почти затмила саму память о божественной Юлии, хотя многие до сих пор говорят, будто страсть Карла с годами нисколько не уменьшилась и еще сведет его в могилу. Но… как знать?.. на венчании в лютеранской церкви святой Анны, что на Кирочной[1] Карл выглядел, мягко говоря, странно. Был бледен, подавлен и даже пожалуй смущен. Его же юная невеста Эмилия Федеровна показалась мне печальной, отстраненной… или, лучше сказать… имела сходство с ходящей в состоянии сна или гипнотического транса сомнамбулой. Впрочем, что касается девушки – ничего удивительного, невесте положено горевать на свадьбе, вспоминая жизнь в девичестве и невольно страшась перед неизвестностью грядущего, но что же происходило с Карлом?

      Народу в церкви было кот наплакал, что казалось странным уже потому, что все прекрасно помнят Брюлловские гуляния, званые обеды, катания, пикники… при этом Карл то и дело подгонял пастора поскорее закончить церемонию, словно был отозван бог знает по каким важным делам. Выходя из церкви, мы обменялись парой незначительных фраз с Тарасом Шевченко, который был в не меньшем недоумении нежели я.