Песчаная война. Андрей Ерпылев

Чтение книги онлайн.

      – Да тут не пленка – жесткий диск…

      – Одна хрень! А жестким диском этого пи…ра по балде бы!

      – Сергей! – укоризненно дернула мужа за рукав Анна.

      – Чего Сергей? – вскинулся тот. – Я что: пи…ра пи…ром назвать не могу?

      – Люди же кругом!

      – Во! – поднял тот вверх толстый, как сосиска, палец. – Люди! А этот – не человек. Пи…ор, одним словом! Пи…ор и есть.

      – Сергей!..

      – Смотрите! – перебил их «кинолюбитель», указывая пальцем на рябящую мириадами солнечных бликов темно-синюю гладь моря. – Смотрите-е!!!

      – И все равно я не могу с тобой согласиться, Олежек…

      Госпожа Пинская стояла у борта катера и смотрела на удаляющийся берег, уже плохо различимый в лучах бьющего в глаза солнца.

      – Кого-то мы могли взять с собой. Тут столько свободного места.

      – Не говори ерунды, Софа. Я тебя умоляю – ерунды не говори!

      – Ну почему…

      – Ты что: хотела, чтобы я взял на борт этого антисемита? Нет, ты скажи, и мы вернемся за ним. Скажи только.

      – Можно было взять других…

      – Да? Ты хотела превратить катер в Ноев ковчег? Даже если бы мы поставили людей плечом к плечу – все бы не поместились. Ты бы хотела до самой Саудовской Аравии стоять на одной ноге? Как в переполненном автобусе?

      – Ну…

      – И все равно – половина бы не поместилась. Как бы ты выбирала, кого взять? Вы зайдите на борт, а ты останься – мне твоя рожа не нравится!

      – Олег!

      – Пойми, Софа: они отлично обойдутся без нас с тобой. Со дня на день приедут спасатели и всех заберут. Они и не вспомнят про нас с тобой. Да, не вспомнят. Как не помнили все эти годы, когда мы для них были «этими евреями». Или того хуже…

      – Олег!

      – Я натерпелся от этого быдла и в школе, и в институте, – заводил сам себя Олег. – Это тебе, профессорской дочке, было хорошо – тебе, наверное, и слова никто не говорил. Да и что сказать? Соня Кислицкая, дочь профессора Кислицкого, лауреата и орденоносца! А я был просто Олег Пинскер, и этим все было сказано. Ты бы знала, каких трудов нам стоило изменить фамилию на более-менее «русскую»! Пинский все равно не Пинскер. Не Пинскер все равно. Но и тогда мне приходилось выслушивать от всяких Сергеев всякие гадости, когда нужно было заполнить любую паршивую анкету.

      Олег всплеснул руками и едва не свалил на палубу бутылку виски, которую откупорил, едва взойдя на борт.

      – Папа у меня, понимаете ли, Григорий Израилевич! Не повезло, понимаете ли, с дедушкой! А мама – Анна Моисеевна!

      – Я все это знаю, Олег, – пыталась урезонить его Софья Михайловна, но финансист уже разошелся не на шутку.

      – И куда я с такой анкетой в том, – он ткнул пальцем в сторону берега, будто ненавидимый им всеми фибрами души Советский Союз имел какое-то отношение к СКАЧАТЬ