Дневник ведьмы. Елена Арсеньева

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ и крикнул: «Пусть капитан спросит матроса!» И обвел толпу глазами, но словно бы никого не увидел, в том числе и меня. Я была близко, я смотрела в его глаза, но он не заметил меня, не узнал…

      Вот точно так же и Жоффрей не узнал меня сегодня в Нуайере. Я смотрела ему в глаза, он взглянул на меня, наклонился, выпрямился… и пошел дальше.

      Я растерялась, потому что не была готова к встрече: ну какие дела могут быть у Жоффрея в Нуайере средь бела дня, когда здесь бродят только туристы? Хотя, конечно, следовало ожидать, что я когда-нибудь наткнусь на кого-то из Муляна. Сердце у меня так и сжалось, так и ухнуло! И все же я без страха смотрела в глаза Жоффрея. Я не собиралась прикрывать лицо, я не собиралась что-то униженно бормотать в свое оправдание. Скорее я готова была вцепиться в его лицо ногтями! Пусть бы только посмел бросить мне хоть слово упрека!

      Но его счастье…

      Он пошел к своей машине, стоявшей у собора. Оттуда, скромно опустив глаза и отирая платочком влажные после святой воды пальцы, выходила Жанин. Итак, эта клуша еще и святоша! Я тогда была готова держать пари, что именно она заставила мужа привезти ее в разгар дня в Нуайер, бросив все дела. И нынче вечером во время аперитива выяснилось, что я оказалась совершенно права. Наша курица ощутила, что, кажется, готова снести яичко! Жанин почувствовала себя «в интересном положении»!

      Ненавижу это жеманство. Что там особо интересного, в том положении? Судя по зеленоватому, отекшему личику Жанин, ее мутит круглыми сутками, вот и весь интерес.

      Так вот: Жанин очень боится потерять ребенка, которого с таким трудом зачала, и кто-то напомнил ей про старинный обычай: трижды пройти под городскими воротами Нуайера. Ну она и погнала немедленно мужа исполнять дурацкий обряд. А для надежности решила еще и в собор зайти. Жоффрей не стал ее сопровождать, он решил прогуляться и… наткнулся на меня.

      И не узнал.

      Ох как я тряслась от смеха, глядя ему вслед! Правда, сначала-то я немного потряслась от страха, а уж потом так и зашлась хохотом. Просто давилась им! Боялась, кто-нибудь заметит мое веселье, но повезло: рядом никого не оказалось. А потом пошли туристы от обедни (они любят слушать орган), и мне стало не до Жоффрея.

      А вечером я сидела в его доме, в уютном уголке около камина, положив голову на накрахмаленный, несколько пожелтевший от времени антимакассар[4], связанный, если не ошибаюсь, еще бабушкой Мадлен (у меня тоже есть нечто подобное, и мне нравится думать, что ее когда-то связала Николь, «безумная Николь»). Сидела и, с наслаждением ловя каминный жар (нейлоновые чулки ведь совершенно не греют, они не для таких холодов, какие стоят нынче!), размышляла о том, что люди ничего, совершенно ничего не замечают и не видят вокруг себя. Может быть, это и плохо, но меня это вполне устраивает!

      Я благостно улыбнулась и только потянулась к рюмочке ратафьи[5], которую Мадлен делает непревзойденно, отдадим ей должное, СКАЧАТЬ