Реактивный идет по следу. Анатолий Сергеевич Салтыков-Карпов

Чтение книги онлайн.

      – Понимаете я и сама толком понять пока не могу. Но у меня интуитивно возникает ощущение того, что рождается совершенно новое глобальное по своим масштабам дело. Оно подсознательно мне кажется таким огромнейшим и в тоже время абсурдным, что если я начну вам сейчас его рассказывать в своем представлении. то вы наверняка тут же меня отправите в отставку или еще почище на лечение в психбольницу. Но я бы хотела в начале разрабатываемой операции получить самостоятельность на творческую инициативу.

      – Даже не знаю, что и сказать. Раньше мы такого не делали. Нам требовалось только одно выполнять приказы вышестоящих и никаких инициатив. Инициатива была строго наказуемы.

      – Но миленький Василий Тимофеевич вы же практичный человек. Тут надо быть более хитрее. И я мне кажется придумала нечто такое, что позволит нашей советской разведке достичь положительных результатов в недалеком будущем.

      – Эх ладно давай дерзай. Чем черт не шутит Я вот всю жизнь проработал в этой системе и только одни выговора, да фитили получал. Да еще просидел сперва в фашистском концлагере, а потом меня посадили в советский концлагерь. Там в застенке в гестапо допрашивал меня с пристрастием наш советский разведчик. Я его вспоминаю с содроганием. Мне теперь часто кошмары снятся, что я у него опять в руках. Как он надо мной изголялся. Он мне кости на допросах так дробил, что я думал не выживу. Сделал вид, что меня не знает. Я то сперва обрадовался, что меня привезли в берлинское городское отделение гестапо. Думал сейчас мой однокашник по разведке вытащит. Как бы не так. Он, как потом оказалось, на мне прогнулся и получил рыцарский крест второй степени и звание штурмбанфюрера от немцев, и заодно получил вторую Звезду Героя от наших. А я до конца войны на нарах в Бухенвальде просидел. А как наши освободили, то в картотеке ребята из Смерша нашли мои документы. Так мой однокашник оказывается все таки меня спас тем, что указал, что я при советской власти был уголовником. Во время войны служил в штрафном батальоне и это спасло меня от смерти. А попав в плен стал власовцем и сел по уголовке, украв что-то у самих немцев. Вроде ушел от одних, но попался у других. Расправа над такими как я по документам, оказалась быстрой. Наши меня тут же упрятали в свой советский лагерь. Сколько я писем исписал. Надо мной все в бараке потешались. В Главном разведуправлении шли интенсивные поиски моих следов. Уже были документы на меня оформлены на звание полковника и награда Звезда Героя. Но сама понимаешь какой бардак у нас творится и до сих пор. А в советском концлагере так попался к американскому разведчику. Он меня также гонял, так как его как слишком демократичного агент КГБ сослали на перевоспитание из столичного управления контрразведки туда на Колыму. И чтобы перевестись оттуда ему надо было стать принципиальным и беспощадным с врагами народа. Что он и делал. Я писал письма во все инстанции, а он их кидал в сортир. Меня в лагере называли чекистом, так как полагали, что у меня крыша поехала, от этих тяжелых лагерных условий. Видишь, что в нашей жизни было. СКАЧАТЬ