Польское Наследство. Владимир Романовский

Чтение книги онлайн.

      – Ишь ты, Аполлон, – сказала она. – Лезь в лохань.

      Шведы и датчане моются в бочках. Восточные славяне – то в бочках, то в лоханях. Стало быть, я имею дело с восточной славянкой, подумал Стефан. Забавно. Без опаски он опустил тело в лохань, встал, и потерся слизью – под мышками, в паху, между ягодицами.

      – Садись, – велела ему Сорсьер, и погрузилась в свою лохань.

      Некоторое время они сидели в лоханях молча.

      – Нравится? – спросила Сорсьер.

      – Да, – признался Стефан.

      Действительно – приятно. Особенно после четырех недель холодной влаги – в воздухе, в деревьях, в домах, в одежде. Почти горячая вода ласкала кожу, поры благодарно расширились, у Стефана потекло из носа.

      – На.

      – Что это?

      – Тряпка. Чистая. Не сморкайся на пол.

      Он высморкался в чистый лоскут.

      – Можешь бросить.

      Он бросил.

      Настоящий саксонец – человек мужественный, ему не пристало нежиться в лохани с теплой водой, будто младенцу. Ну да ведь не обязательно об этом рассказывать кому-то. Случилось с тобою приятное – радуйся да помалкивай. Стефан потянул прочищенной носоглоткой воздух и позволил себе возрадоваться. И искоса посмотрел на Сорсьер. Намокшие волосы ее казались теперь еще тоньше и реже, чем раньше. Надменность куда-то исчезла, и лицо женщины сделалось проще – раскраснелись щеки, серые глаза утратили таинственность и силу. Тонкие бледноватые губы стали обыкновенными губами женщины средних лет. Обозначилась и уточнилась лишняя, возрастная складка под начинающим оплывать подбородком.

      – Давно ты в городе этом? – спросила она, обнажая мелковатые, не очень белые зубы.

      – Четыре недели.

      – Нравится?

      – Не так чтобы … Какие-то они здесь…

      – Дикие?

      – Распущенные.

      – А ты во многих городах бывал?

      – В Риме был один раз. В Майнце был, в Лейпциге. Вообще-то я хотел бы … посмотреть…

      – Ну, ну?

      – На богатые города. Знаменитые. Киев, Константинополь. Говорят – красивее Рима.

      – Менее запущенные, – объяснила Сорсьер.

      – Да. К тому ж я в родстве с киевской знатью.

      Этого говорить не следовало, да и какое там родство – отдаленное, семиюродное, через шведов – а через шведов в мире вообще все люди друг другу родственники.

      Через некоторое время под словесным руководством Сорсьер Стефан вычерпал специальным черпаком воду из лоханей до половины и подлил горячей из котла – тоже черпаком. И снова залез он в лохань – нежиться. Некоторое время спустя, следуя инструкциям Сорсьер, он извлек из одного из сундуков в углу две белоснежные льняные простыни. Сорсьер, нисколько его не стесняясь, стащила мокрую рубаху через голову и завернулась в простыню. Во вторую простыню Стефан не очень умело завернулся сам. Переместясь в спальню, Сорсьер не суетясь забралась в ложе, СКАЧАТЬ