Чудеса в решете (сборник). Аркадий Аверченко

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ конечно. «Дела, дела», как сказал какой-то поэт. Слушайте: один ваш служащий меня прямо смешит. Такой смешной.

      – Не знаю, кто так вам смешон?.. Служащие у нас хорошо воспитаны, вежливы…

      – Эх, милый Яков Матвеич! Да от ихней вежливости-то ледком несет, холодом ледовитым! Ты мне ласку дай, a не вежливость! Ты психологом будь! Гляди на человека и рассуждай: «Жулик он или нет?» А он так безо всякого рассуждения, как машина, прямо режет: «Не могу дать деньги по переводу без вашего паспорта! Правило такое»! А если я забыл паспорт! А если его у меня украли. Эх, Яков Матвеич! У банка вон оборот (я давеча на стенке читал) ежегодно 240 миллионов! А банк 125 рублей боится дать. Ну, предположим даже, что я жулик! Предположим…

      – Простите… Мы не можем нарушать правила…

      – Вот-с! Вот-с я вас уже и поймал, многоуважаемый, достойнейший Яков Матвеич!.. Да ведь я же исключение! Поймите вы – я исключение на двух ногах!

      Директор тыльною частью руки вытер пот со лба и вежливо сказал:

      – Но поймите, что раз бывают злоупотребления…

      – Хорошо-с! Понимаю! Но поглядите на меня! Вдумайтесь в меня. Вот я встану в профиль, анфас. Что вы видите? Открытое, простодушное лицо, платье от недурного портного, бриллиант на пальце – настоящий, ей-богу. А тон? Тона ведь не подделаешь. И при этом – только 125 рублей. Ну, какой бы, даже самый глупый, жулик подделывал, воровал чек на 125 рублей? Да согласитесь вы, достойнейший Яков Матвеич…

      – Хорошо, – с легким стоном согласился директор. – Я распоряжусь. Вам выдадут.

      Он позвонил.

* * *

      Получив деньги, Тимофей Николаевич пожал Василию Николаевичу руку и приветливо сказал:

      – Так если надумаете когда вечером – милости просим. Вот вам карточка с адресом. А если и Яков Матвеич когда надумает вместе с вами – очень буду обрадован. Прощайте, Василий Николаевич, прощайте, Сергей Петрович, всего вам хорошего, Василий Николаевич – не забывайте!

      Чеховианец

      Память Антона Павловича Чехова для всех нас священна.

      Поэтому с благоговейным чувством в годовщину его кончины возлагаем на дорогую могилу венок.

      Увы – венок терновый.

      Впрочем, Антон Чехов слишком русский писатель, чтобы мог надеяться на пошлейший лавровый венок.

      Русским писателям терновые венки более сродни. Итак:

I

      – Г-н редактор! Вас спрашивают.

      – Кто?

      – Говорит: Чеховьянец. Должно, из армян.

      – Да что ему нужно? Чем занимается?

      – Я спрашивал. Говорит: Чеховьянец.

      – Странное занятие. Пригласите его.

      Вошедший господин вынул из кармана коробочку, открыл ее и последовательно разложил передо мной измятую, довольно грязную салфетку, две обгорелых спички, кусочек сахару и велосипедный билет за № 14121, выданный двинскому мещанину Терентию Иванову.

      – Вот.

СКАЧАТЬ