Бремя страстей человеческих. Лучшее из «Школы откровенности». Ирина Толстикова

Чтение книги онлайн.

      – Мне надо с тобой поговорить. Это серьёзно.

      Ни один человек ещё не вызывал во мне такого светлого и сильного желания. Ни с кем мне так не хотелось распластаться, раскрыться, впустить в себя, в свою нехоженность. Это теперь его, не моё. Мне не надо ему рассказывать, не надо его оскорблять. Как будет чувствовать себя мужчина, если узнает, что его девушка – некомплект, русалка, силиконовая кукла? Три отверстия, вставляй в какое хочешь, разницы нет. Она всё равно не сможет родить ребёнка. Возьмёт и скажет: «Мне здесь делать нечего». И уйдёт. Но смолчать – значит оскорбить ещё больше.

      – Я что-то сделал не так? Ты влюбилась?

      Боже, да что он в самом деле!

      – Нет, конечно, нет. О другом.

      Молчит.

      – Хорошо. Где и во сколько?

      Мы идём по Космодамианской набережной. Он здесь недалеко работает и, смеясь, говорит, что многие называют эту набережную Космодемьянской, в честь Зои, видимо.

      – Что ты хотела сказать?

      Он не сделал никакого перехода, и от неожиданности я спотыкаюсь и чуть не падаю. Он поддерживает меня под локоть, поворачивает к себе лицом и в упор смотрит. Мне кажется, что я стою на вышке в бассейне; мне надо набрать воздуха в лёгкие, прыгнуть, сгруппироваться и мягко войти в воду. Но я не могу. Я не женщина, у меня нет матки, я не смогу родить тебе детей. Я не могу. Он смотрит. Я не женщина, у меня нет матки, я не только не смогу родить тебе детей, я даже не знаю, как мы будем заниматься сексом. Но с тобой я готова делать это как угодно: в рот, в задницу, в нерастянутое влагалище. Если тебе понадобится нормальная полноценная женщина, пусть. Я буду лежать рядом и смотреть на вас. Я просто буду держать тебя за руку и кончать.

      – Ты чем-то болеешь?

      Болею! Это хуже, чем болею. Больной может выздороветь, я не выздоровлю никогда. Я подхожу к самому краю, доска под ногами начинает колебаться. Я закрываю глаза.

      – У меня МРКХ. Синдром Майера – Рокитанского – Кустера – Хаузера. У меня нет матки и у меня маленькое влагалище. У меня не идут месячные и никогда не будет детей, возможно только суррогатное материнство. И со мной сложно заниматься вагинальным сексом.

      Я открываю глаза. Прозрачная зеленоватая вода бассейна пахнет хлоркой. Она не такая холодная, как я ожидала, но я не хочу всплывать на поверхность, а воздух в лёгких скоро кончится.

      – Как ты там сказала их зовут? Майер, Хаузер, Рокитанский?

      – Кустер ещё.

      – Ага, понял. Не знаю таких.

      Под водой нельзя СКАЧАТЬ