Парень перекинул меня через плечо и методом тыкая пальцем в небо нашел ванную комнату.
– Твоего брата отвезли в больницу, я не знаю почему.
Темнота
Машины для слабаков?! Действительно.
Именно так я считала раньше. В принципе, и сейчас так считаю, но только на подсознательном уровне. Сознание твердило об опасности.
Смирнов мне так ничего конкретно не сказал, лишь ответил, что пока сам в точности ничего не знает. Меня это взбесило. Предпочитаю неведению конкретность. Конкретность всегда освобождает от лишних мыслей.
Мы ехали по трассе, не сворачивая. На часах полседьмого, а за окном темнело. Ночь словно забирала под свое покрывало весь город. Из динамика моего смартфона раздалась мелодия «Muse – Feeling Good».
– Да, – напряженно отвечаю, руки трясутся. – Да, Ира. Здравствуйте, Олег Витальевич, – Я и понятия не имела кто это, но оппонент представился мне медработником в «Скорой». – Я уже еду.
Баскетболист, сидевший слева от меня за рулем своей дорогостоящей машины, кинул на меня вопросительный короткий взгляд. По всей видимости, мое лицо было белое, а руки тряслись, как у наркомана.
– Можно я закурю? – спрашиваю своего сопереживающего. Вот как научили в дурной компании – так теперь бросить не могу. А говорила мама, что нельзя связываться с плохими ребятами. Но нет, Ира же непослушная дочка.
– С каких пор гномы курят? – едко ухмыляясь, спросил он.
– За гнома обидно, вообще-то. Курю давно, несколько лет уже, – зажигаю сигарету и открываю окно. Выдыхаю горький дым, вместе с тем – облегченно.
– Была бы ты моя, давно по заднице бы получила, – я выпучила глаза. – Да ладно тебе! Будто парень никогда тебя выпороть за это не хотел.
– Честно признаться, не хотел. Ему было плевать на мои привычки. Да и на меня тоже. Так и расстались – я в него плюнула. В прямом смысле.
Он рассмеялся. Любая другая бы растаяла под его улыбкой и карамельными глазами, но я – не любая. Да и с каких пор я открытая книга для напыщенного урода?!
– Что тебе сказали по телефону?
– Ничего хорошего, – я сглотнула и сделала очередную затяжку, – лежит без сознания в катафалке скорой.
– Катафалк? Это же не…
– Да знаю я! – перебила, не дав закончить предложение третьекурснику. – Он не любит скорые, потому что у него погибла в скорой любимая девушка. С того времени прошло уже около пяти лет. До сих пор называет машины «Скорой» катафалками.
– Он мне никогда не рассказывал, хотя я его знаю со средней школы.
– Брат не хочет сам рассказывать, ему неприятно вспоминать тот момент. Поэтому рассказываю я. Это уже не тайна года три.
Мы подъехали к госпиталю через десять минут. Я выбежала из автомобиля до его полной остановки. Наплевать на это. Родной и дорогой мне человек попал в аварию, и ждать, пока машина остановится полностью, для меня смыслом не было, да и находиться в одной зоне со Смирновым не хотелось абсолютно.
СКАЧАТЬ