В гостях у Берроуза. Американская повесть. Александр Бренер

Чтение книги онлайн.

      – Would you like to feel my tummy?

      Я опешил:

      – Oh, thank you. Thanks a lot. May be later?

      Она посмотрела на меня с нескрываемым презрением, и мне стало ужасно стыдно.

      Я потрогал её животик.

      Он был тугой, как астраханский арбуз наивысшего сорта.

      – Ну, как он тебе? – спросила странная малышка.

      – Замечательный. Когда ты ждёшь ребёнка?

      Она улыбнулась своими опухшими губами:

      – Это ты. Мой ребёнок.

      Я подумал, что мой английский опять сыграл со мной дурную шутку.

      Поэтому я ей просто улыбнулся.

      А она, свирепо:

      – Ты что? Не понимаешь? Ты – мой ребёнок, придурок!

      – Я? Твой ребёнок?

      – Ты, дурак, ты. Теперь понимаешь?

      – Как так?

      – Да уж так. И ничего с этим не поделать.

      – Я буду твой ребёнок?

      Она вдруг рассердилась:

      – Сколько можно повторять? Ты что – недоносок? Я же сказала: ты – мой бутуз, мой несчастный убогий сынок, моя бедная плоть и кровь, мой подгнивший плод, мой тупой карапуз, мой дрянной спиногрыз, мой байстрюк, мой гадючий найдёныш!

      Пена выступила на её губах – белая, болезненная пена.

      Я испугался.

      Опять испугался!

      Я ведь трус, как сказал один московский литературный критик.

      Трус, мелкий пакостник и воришка чужих рассказов.

      Как сказал однажды Берроуз: «Get off the stage, lying cocksucker!»

      А ещё он писал: «So who can prove that I didn’t on my vacations go to Tangier and rape children?»

      Поэтому я и испугался.

      Даже очень.

      И поспешил прочь от этой бедной девочки на сносях.

      3

      Чтобы чуть-чуть оклематься от этой встречи, я зашёл в кондитерскую и купил коробку donuts.

      Они были жирные, обильно посыпанные сахарной пудрой.

      Donuts – отвратительное лакомство, а вовсе не хлеб насущный.

      Я съел целых семь donuts – вероятно, из-за стресса.

      И меня затошнило.

      Кроме того, мне захотелось пить, как дромадеру после перехода Сахары.

      Или это никуда не годное, кокетливое сравненье?

      Я захотел пить, одним словом.

      Я был измождён и подавлен.

      Я думал: «Сколько мне ещё таскаться по этому Лоуренсу? И на кой чёрт мне сдался этот Берроуз?»

      Я был в отвращении от своей авантюры.

      Я хотел в Калифорнию: покупаться и полежать на берегу океана.

      И чтобы рядом ходили светловолосые девушки в бикини – с голубыми-голубыми глазами.

      В Калифорнии у всех девушек глаза голубые и пустые.

      Как небо.

      Лев Толстой был не прав, когда писал о глубоком и осмысленном небе.

      Впрочем, над Аустерлицем небо могло быть осмысленным и глубоким, но вот небо в Калифорнии абсолютно пустое и не имеет ни малейшего смысла. СКАЧАТЬ