Пойма. Джо Р. Лансдейл

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ растрёпанной копны превращается в произведение искусства, словно глыба мрамора под резцом у скульптора. Не было случая, чтобы у Сесиля дрогнула рука, чтобы он вдруг уколол тебя кончиком ножниц – чего о папе не скажешь. Когда Сесиль растирал тебе голову пряным маслом, зачёсывал волосы на пробор, проходился по ним гребёнкой и разворачивал тебя к ближнему зеркалу за креслами – оттуда смотрел уже какой-то совершенно новый паренёк. Когда стрижка завершалась, казалось, что ты выглядишь старше, как-то мужественнее, что ли.

      Когда меня стриг папа, расчёсывал мне вихры, наносил немного масла и поднимал с кресла (и никогда притом не разворачивал посмотреться в зеркало, как взрослых клиентов), я по-прежнему оставался ребёнком. Ну с причёской, подумаешь.

      В тот день отец ещё не пришёл, поэтому я попросился постричься у Сесиля, и он согласился – прошёлся ножницами, а закончил взбитым вручную кремом для бритья и бритвой, добираясь до самых непокорных прядей вокруг ушей. Руками же намазал мне волосы маслом и всей кистью помассировал затылок. На жаре от прикосновений сделалось щекотно, тепло и стало клонить ко сну.

      Едва только я слез с кресла, на фургончике, запряжённом мулами, подъехал старый Нейшен и ввёл в парикмахерскую двух своих уже взрослых сыновей. Мистер Итан Нейшен был крупный мужчина в комбинезоне, а из ушей и ноздрей у него росли пучками волосья. Сыновья были все в отца, рыжие и лопоухие. Все трое жевали табак, вероятно, с самого рождения, и те их зубы, какие не позеленели от плохой гигиены, побурели от жвачки. Они носили с собой жестянки и то и дело сплёвывали туда мокроту. Разговор они щедро пересыпали ругательствами, какие в те годы не часто можно было услышать в приличной компании.

      Нейшены никогда не приходили стричься. Стриглись своими руками дома под горшок, ну и можете сами представить, как это выглядело. В парикмахерской же они рассаживались по стульям для ожидающих своей очереди и вычитывали из журналов, что могли осилить, покуда не уставали губы, а иной раз принимались жаловаться на тяжёлые времена.

      Папа говорил, жизнь их тяжела главным образом потому, что они настолько лодыри, что, ежели на стул им нагадит птичка, так ведь не соскребут, пока сами в говно не усядутся. Заходил кто-нибудь постричься – они не двигались с места, чтобы уступить клиенту стул, при том что сами не нуждались в стрижке. Манеры-то у них, говаривал папа, не лучше, чем у козла. Как-то раз подслушал я, как он сказал Сесилю, думая, верно, будто никто не слышит: мол, если вынуть у всей семейки Нейшенов мозги, скатать в комок, прилепить к комариной жопке да пустить комара в полёт, то пойдёт дребезжание, как будто шарикоподшипник везут в товарном вагоне.

      Сесиль, хотя и не водил дружбы с Нейшенами, тем не менее всегда был с ними вежлив, к тому же, как часто говорил папа, он любил потрепаться, даже если беседовал с самим дьяволом, а речь шла о том, на каком огне лучше поджаривать ему пятки.

      Лишь только старый Нейшен опустился на стул, Сесиль сказал:

      – Гарри СКАЧАТЬ