Мастера афоризма. Мудрость и остроумие от Возрождения до наших дней. Отсутствует

Чтение книги онлайн.

      Не все золото, что блестит. Но верно и другое: не все, что золото, блестит.

      Невелика радость подниматься все выше, если по-прежнему остаешься на лестнице.

      Невинность – это пробуждающаяся чувственность, которая еще не понимает себя.

      Некоторые люди только потому верят в Бога и в бессмертие, что не осмеливаются возражать против столь великих идей.

      Немецкая нация раздает свои лавры, как Офелия – цветы.

      Поэзия есть образ, это так; но не ярмарка образов! Зеркало не составляют из отдельных зеркал.

      Публика всегда готова аплодировать фейерверку, но не заходу солнца.

      Своенравие есть наиболее дешевый заменитель характера.

      Согласно учению о переселении душ, возможно, что Платон опять сидит за партой и терпит побои за то, что не понимает Платона.

      Строжайшая экономность у Шекспира, несмотря на непревзойденное богатство. Это всегда признак высшей гениальности

      Трудно поверить, сколько ума используется для доказательства глупостей.

      У королей меньше прав быть личностью, чем у всех остальных людей.

      Форма есть высшее содержание.

      Часто молодость упрекают за то, что она думает, будто мир начался только с нее. Заслуженный упрек! Но старость еще чаще полагает, что мир кончается вместе с нею.

      Человек никак не может поклониться одной истине, не наступив на ногу другой.

      Человек обладает свободой воли – то есть может добровольно согласиться с необходимостью!

      Человек, который ведет дневник, многое делает лишь для того, чтобы было что записать.

      Чем хуже владеешь языком, тем меньше можешь на нем соврать.

      Шекспир обязан своим предшественникам не в большей степени, чем Христос – колодцу, из которого была взята вода, превращенная им в вино.

      Шутка – пробный камень серьезности; что не выдерживает шуток, то непрочно стоит на ногах. Это относится и к жизни и к искусству.

      Автор привыкает в конце концов к своей публике, точно она разумное существо.

      Ауффенберга я не читал. Полагаю, что он напоминает Арленкура, которого я тоже не читал.

      Ах! Это было так давно! Я был тогда молод и глуп. Теперь я стар и глуп.

      Бог есть; но сказать «я верю в Бога» – это уже богохульство.

      Бог простит мне глупости, которые я наговорил про него, как я моим противникам прощаю глупости, которые они писали против меня, хотя духовно они стояли настолько же ниже меня, насколько я стою ниже тебя, о Господи!

      Была ли она добродетельна, я не знаю; однако она была � СКАЧАТЬ