Ермак: Начало. Телохранитель. Личник. Игорь Валериев

Чтение книги онлайн.

      – Нет, вы гляньте, казаки, какие борзые молокососы в Ольгинской станице рождаются! – Семен Савин картинно повел рукой, показывая на Романа. – Пожалуй, следует выкинуть их отсюда.

      В этой фразе прозвучала старинная вражда, точнее, какое-то противостояние между основателями станицы Черняева и позже поселившимися здесь казаками, которые из-за наводнений перебрались из Ольгинской станицы, Вагановского выселка и других мест.

      Я ничего не успел ни сказать, ни сделать. Семен потянулся, чтобы взять за шиворот Романа и тут же получил от того хорошо поставленную двойку: левой рукой в печень, а правой в челюсть. Без звука молодой Савин бесформенным кулем осел на пол, свернувшись в позе эмбриона.

      В комнате наступила звенящая тишина, а потом все остальные молодые казаки, как назло все из «потомков основателей станицы» и большие друзья Семена Савина, что-то крича, набросились на нас с Ромкой. Я только успел крикнуть Ромке: «На смерть не бей!» И все закружилось в хороводе рук, ног, тел. Через пару минут, когда в комнату ввалился услышавший сильный шум хозяин дома, казак Алексей Подшивалов, все было кончено.

      Я стоял посреди комнаты, рассматривая через дыру в рубахе небольшой порез на предплечье. Ромка стоял рядом и, тихо шипя сквозь зубы, проверял целостность своего левого уха, которое распухало прямо на глазах, становясь похожим на пельмень. У наших ног лежали все семь казаков-малолеток. Четверо из них находились в глубоком нокауте, двое трясли головами и, разбрызгивая кровь из разбитых носов, пытались подняться на дрожащих ногах. Последний, седьмой, Афонька Гусевский по кличке «Бурундук», сидел около лавки, подвывая, и баюкал левой рукой выбитую мною в плече свою правую руку. Это он в пылу схватки попытался достать меня выхваченным кинжалом. Ему, уже двадцатилетнему казаку, который по весне должен был пойти на первый срок службы, видимо, было очень обидно получить от меня по сусалам.

      – Что здесь произошло? – оторопело оглядывая комнату, спросил Алексей Подшивалов.

      – Поспорили немного, дядька Алексей, – зажимая рану на плече, ответил я.

      Тут разом загомонили девки, но весь этот гул перекрыл писклявый дискант младшего семилетнего сына Подшивалова, который, откинув занавеску на печке, заверещал:

      – Батька! Батька! Семен Савин захотел Ромку и Тимофея выгнать. А Ромка ему как даст! А потом на них остальные накинулись. А Ромка как даст, а Тимофей как даст, даст, даст! Они брык и лежат. А потом дядя Афанасий захотел Тимофея зарезать. А тот ему как даст, а потом руку сломал. Вот!

      – Ни хрена себе, погуляли-посидели детишки! Песенки, млять, попели! – Подшивалов подошел ко мне. – Что с рукой?

      – Небольшой порез. Сейчас кровь запечется. Нормально все будет.

      Ко мне подошла Анфиса, держа в руке кусок чистого полотна. И где только найти успела. Я перетянул рану на плече и подошел к Подшивалову, который склонился над Гусевским.

      – Кажется, СКАЧАТЬ