Прыжок с орбиты. Александр Феликсович Борун

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ все отрицательные и положительные черты этих героев. Просьба не приписывать автору неполиткорректных обобщений.

      Фамилии героев распространённые для их национальностей. Просьба носителям этих фамилий: если вам случайно попался этот рассказ, не принимайте ничего написанного на свой счёт. Если что-то случайно совпадёт, то это случайность и есть. Автор ничего о конкретных людях с такими фамилиями не знает, кроме исторических сведений из интернета. Можно было бы подставить другие. Просто и в этом случае могут найтись люди с такими фамилиями и принять на свой счёт.

      I. Алмаз, 12.04.1971, 9:21-22 Мск, космический корабль Союз-11, 440 км от поверхности

      Если бы меня спросили – а меня ещё спросят! – если, понятно, всё получится – какое чувство было перед прыжком? Страх? Гордость? Восторг? – я бы ответил, что удивление.

      Согнулся в шлюзе, удерживая спиной термоэкран, всё на себе сколько раз проверил и проверяю напоследок, докладываю по радио, воздух откачан, люк открывается, вижу огромную Землю, собираюсь выйти.

      Конечно, страх, гордость, восторг, но главное – удивление.

      Это я пытаюсь встать рядом с Первым космонавтом Юрием Гагариным? Алексей Леонов через пять лет вышел в открытый космос. Ещё через четыре года Нейл Армстронг шагнул на Луну. И вот я, всего через два года после него…

      Почему – я?

      Ведь шансов было мало.

      Не потому, что деревенский. Гагарин тоже. Я даже учился летать в том же Саратовском аэроклубе. Уже имени Гагарина.

      Его Клушино, кстати, в Смоленской области, а мой Демьяс – в Саратовской. В Дергачёвском районе.

      Так что мне вроде как легче было. По пройденному.

      Но это не так!

      После него захотели стать космонавтами все пацаны. А зачем Советскому Союзу их столько? Ракеты дорогие, запусков мало.

      Моя мечта разбилась практически вдребезги уже в аэроклубе.

      Может я так на небо смотрел, что инструктор просёк. А может, в моё время все в аэроклуб ломились за этим.

      – Ты, – говорит, – парень, космонавтом хочешь стать?

      – А что? – говорю. – Гагарин…

      – Гагарина, – говорит он, – я видел вот как сейчас тебя. Так что помолчи. На тебя, парень, я смотрю снизу вверх, а на него – наоборот. Юра – парнишка некрупный. Физически развит прекрасно, но 157 см. В космонавты, чтоб ты знал, берут военных лётчиков из реактивной авиации, ростом не выше 170 см и весом не более 70 кг. Вот во мне как раз столько. Только я своё уже отлетал, вот, учу тут, повезло, хоть и не на реактивном. А в тебе, небось, побольше чем 180?

      – Сто восемьдесят три, – признался я упавшим голосом.

      – И парнишка ты не худой, верно? Ну, 100 кг в тебе нет, а то бы тебя и в клуб не пустили. Но если бы тебя, парень, в космонавты приняли и потренировали – а там нагрузки будь здоров! – нарастили бы тебе мышцы, и ты бы и за 100 кг вышел. Так что извини. Таких не берут в космонавты.

      Страшный удар.

      В аэроклубе я всё равно год занимался, как и Гагарин, в итоге совершил один самостоятельный полёт на ЯК-18, правда, по количеству полётов и налётанному времени его не догнал.

      Утешал себя тем, что, значит, быстрее выучился.

      Между прочим, инструктор рассказал, Гагарину потом из-за роста трудно пришлось в авиационном в Оренбурге, который до 1957 назывался Чкалов. Как раз в том году он училище и окончил, с отличием.

      Но сперва чуть не отчислили: не мог освоить приземление. Плохо видел посадочную полосу. Не отчислили, толстую подложку на пилотское кресло сделали.

      По грани прошёл.

      От каких случайностей зависит история!

      Правда, это как посмотреть, история. Титов стал космонавтом №2, а если бы Гагарина в отряде космонавтов не было, стал бы №1. Но именно тогда, когда был подготовлен первый полёт. Ровно десять лет назад.

      От первого космонавта в самом-то полёте мало что зависело. Никто не знал, как на человека космос подействует! Автоматика работала, хотя…

      Разгонная ступень выключилась позже, орбита получилась выше, а это, между прочим, означало, что, если не сработает тормозной двигатель, естественное торможение не поможет. С расчётной орбиты корабль сам вошёл бы в атмосферу в пределах 10 суток.

      Запасы пищи, воды и воздуха были на эти 10 суток!

      К счастью, тормозной двигатель сработал правильно, через один виток вокруг Земли.

      Ещё после катапультирования из спускаемого аппарата при переходе на дыхание в скафандре клапан не включался, и он чуть не задохнулся.

      Зато когда понесло на парашюте СКАЧАТЬ