Шорохи и громы. Владимир Константинович Арро

Чтение книги онлайн.

      Две старухи с лавочки возле парадной позыркали на меня да отстали. Занялись своим прямым делом.

      – Это кто пошел, Наташа?

      – Это Ритка.

      – Ритка? Какая она стала маленькая. А это зять пошел.

      – Твой пришел соблазнять, мой спал еще.

      – Куда ходили?

      – Куда… А х… их знает. Мой спал бы еще…

      На лавке рядом с ними сидит котенок. Кобелек, которого зовут Яшкой, подбежит, лапками обопрется о край скамейки – а не достать. Котенок – на дыбы.

      Девочка поднимает младенца, пытается поставить его на ноги.

      Старухи смотрят с неодобрением.

      – Хочешь, чтоб робёнок у тебя ходил… твою мать, чтоб бежал, все хочешь…

      – Мала еще… Дай ей котенка, пусть потискает.

      Я смотрю на них с почтительным вниманием чужака, ловлю каждое слово, каждую интонацию. Вот так они, наверное, и при Пушкине говорили – псковитянки. И во все прежние времена. На берестяных грамотах, что ни слово, то срамотища.

      В плацкартном вагоне

      Ночью на станции качаются отсветы невидимых фонарей, искрится от падающего дождя товарный вагон, мечется дым из трубы, сбивается вниз, под колеса. Хорошо на это смотреть из окна теплого вагона, который вот-вот отойдет.

      Старуха, преодолев робость, вступает в беседу:

      – А ты все читаешь да пишешь. Чай, всю газету прочитал? Ну и что пишут? Будет война, ай не? Вот как, гляди! А какая ж сторона там мутит? Ишь! Опять Германия. Видать, он там злой. Никак не отвяжется. Вон ручки-то у тебя тонкие да белые. А у меня два сыночка погибли, молоденькие да хорошенькие.

      Девка при ней:

      – Все она врет.

      Икра

      Провожая меня из волгоградской командировки, мой армейский друг, директор школы Володя Пашков, часа за три до поезда воскликнул:

      – Да, а чего же ты семье привезешь? Ты что, без гостинца домой поедешь? Ну-ка пошли!..

      Оставив рюмки недопитыми и прихватив фонарик, мы пошли по улицам и минут через десять спустились к Волге. Вдоль всего низкого берега тянулись крохотные сарайчики. На берег ложились ранние сумерки. На воде в отдалении стояло маленькое суденышко. Пашков помигал фонариком, и оно вдруг пошло к нам. О чем-то он поговорил с людьми на борту, и я увидел, как четыре руки передали ему большого осетра, метра в полтора. Он едва удержал его и плюхнул на мостки. Суденышко тотчас же отчалило.

      – Ну, давай, понесли, – сказал Пашков. – Рыбоохрана выручила.

      Через пять минут мы стояли в одном из сарайчиков. Я светил фонарем, Пашков вспарывал брюхо рыбины, доставал икряной мешок.

      – Посвети, – сказал он, – там, на полке соль есть. Давай-ка попробуем…

      Вернувшись в Ленинград, я позвал друга с женой, вывалил икру из литровой банки в тарелку. Потом положил четыре столовых ложки и сказал:

      – Лопайте!

СКАЧАТЬ