Парфюмер. История одного убийцы. Патрик Зюскинд

Чтение книги онлайн.

      – Нет.

      – Так сколько же ты требуешь? – вскричал Террье. – Пять франков – это куча денег за такие пустяки, как кормление младенца!

      – Я вообще не хочу никаких денег, – сказала кормилица. – Я не хочу держать ублюдка в своем доме.

      – Но почему же, моя милая? – сказал Террье и снова поворошил пальцем в корзине. – Ведь дитя очаровательное. Такое розовое, не плачет, спит спокойно, и оно крещено.

      – Он одержим дьяволом.

      Террье быстро вытащил палец из корзины.

      – Невозможно! Абсолютно невозможно, чтобы грудное дитя было одержимо дьяволом. Дитя не человек, но предчеловек и не обладает еще полностью сформированной душой. Следовательно, для дьявола оно не представляет интереса. Может, он уже говорит? Может, у него судороги? Может, он передвигает вещи в комнате? Может, от него исходит неприятный запах?

      – От него вообще ничем не пахнет.

      – Вот видишь! Вот оно, знамение. Будь он одержим дьяволом, от него бы воняло.

      И чтобы успокоить кормилицу и продемонстрировать свою собственную смелость, Террье приподнял корзину и принюхался.

      – Ничего особенного, – сказал он, несколько раз втянув воздух носом, – действительно ничего особенного. Правда, мне кажется, что из пеленок чем-то попахивает. – И он протянул ей корзину, дабы она подтвердила его впечатление.

      – Я не о том, – угрюмо возразила кормилица и отодвинула от себя корзину. – Я не о том, что в пеленках. Его грязные пеленки пахнут хорошо. Но сам он, сам ублюдок, не пахнет.

      – Потому что он здоров, – вскричал Террье, – он здоров, вот и не пахнет! Пахнут только больные дети, это же всем известно. К примеру, если у ребенка оспа, он пахнет конским навозом, а если скарлатина, то старыми яблоками, а чахоточный ребенок пахнет луком. Этот здоров – вот и все. Так зачем ему вонять? Разве твои собственные дети воняют?

      – Нет, – сказала кормилица. – Мои дети пахнут так, как положено человеческим детям.

      Террье осторожно поставил корзину обратно на землю, потому что почувствовал, как в нем нарастают первые приливы ярости из-за упрямства этой особы. Нельзя было исключить вероятности того, что в ходе дальнейшей дискуссии ему понадобятся обе руки для более свободной жестикуляции, и он не хотел тем самым причинить вред младенцу. Впрочем, для начала он крепко сцепил руки за спиной, выпятил свой острый живот по направлению к кормилице и строго спросил:

      – Стало быть, ты утверждаешь, что тебе известно, как должно пахнуть дитя человеческое, каковое в то же время всегда – позволь тебе об этом напомнить, тем более что оно крещено – есть дитя Божие?

      – Да, – сказала кормилица.

      – И ты утверждаешь далее, что если оно не пахнет так, как должно пахнуть, по твоему разумению – по разумению кормилицы Жанны Бюсси с улицы Сен-Дени, – то это дитя дьявола?

      Он выпростал из-за спины левую руку и угрожающе сунул ей под нос указательный палец, согнутый, СКАЧАТЬ