Ветер западный. Саманта Харви

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ глаз и тем самым давая понять, сколь тяжкое бремя – думать. – Некоторые мои мысли следует игнорировать, некоторые – нет, а третьи… даже сам не знаю. К примеру, если тело Ньюмана видели у павшего дерева рядом с Западными полями спустя три дня после того, как он утонул, а его рубаху нашли не на ее хозяине, но в каких-то камышах, то почему рубаху унесло немного дальше, чем тело? И как она свалилась с него, кстати? Одновременно ли эти две сущности напоролись на кривую ветку и был ли утопленник облачен в рубаху? Либо они плыли врозь и достигли того места с разницей в день, два, а то и в три? В этом случае обнаружение рубахи и тела на столь близком расстоянии друг от друга представляется довольно странным стечением обстоятельств. Хотя, конечно, всякое бывает.

      Высказавшись, он снова зашагал, сцепив ладони за спиной, и этот “замок” легонько постукивал по его заду, обтянутому сутаной. Он опять погрозил мне острым кинжалом – своими подозрениями – и опять вложил его в ножны.

      – Ньюман выкупал у Тауншенда землю, верно? – спросил он, оборачиваясь ко мне.

      – Если память мне не изменяет, мы говорили об этом много раз и ответ вам доподлинно известен.

      – Знаю, знаю, я испытываю ваше терпение. Но чем больше мы говорим, тем труднее мне выбросить это из головы. Ньюман выкупил… сколько? Две трети угодий Тауншенда? Ньюман становился богаче, Тауншенд беднее. Словом, у Тауншенда были причины желать ему смерти.

      Он пожал плечами, недоверчиво покосился на меня, а затем направился прочь, семеня в тесной сутане и отгоняя рукой ворону, даже не помышлявшую на него нападать.

* * *

      Благочинный – из тех, кто слишком много на себя берет. Ни епископа, ни архидиакона с нами сейчас нет, так сложилось. И поскольку благочинный оказался на вершине горы, у него руки чешутся повластвовать.

      Первейшая его цель – жадные монахи из аббатства в Брутоне[13], позарившиеся на Оукэм. Благочинный предупредил меня, и сам он обеспокоен. Численность монахов растет не по дням, а по часам, им нужно все больше земли, вот они и оглядываются по сторонам – повсюду стада овец и никакой земли, пригодной для пахоты. А далее их взгляд останавливается на нас, на наших тысячах свободных от овец урожайных фарлонгах[14] (больше за сотню миль в округе не сыскать), затем на нашем приходе, что примыкает к их владениям, и монахи смекают, сколь славно они заживут, если заграбастают нас, превратив Оукэм в свою мызу.

      Второе из важнейшего – наш епископ; заточенный в Виндзор, он чахнет и, по словам благочинного, долго не протянет. Снедаемый тревогой архидиакон постоянно занят, исполняя не только свои обязанности, но и епископа, томящегося в тюрьме. В этом сумбуре кто вступится за нас, за наш маленький приход, уместившийся между дубравой и рекой, за нашу церковь, ничем не примечательную, таких много, за сотню наших маленьких жизней с их маленькими радостями и горестями, за наших свиней, коров, кур, наш ячмень и древесину? За наш мост, так и не возведенный? Кто отгонит от наших ворот монахов и прочих хищников? Ответ: никто. Никто, кроме благочинного. Но так ли уж мы ему дороги? Ему надо собственную СКАЧАТЬ