– Встречное предложение, – глаза Шипунова плотоядно вспыхнули, – могу я задаться той же целью, но с Моникой?
– И что ж тебе так покоя не дает Павел? – покачал головой Аскольд Викторович. – Теперь ты хочешь заполучить его девушку. Комплексы, что ли?
– Ну почему сразу комплексы? Моника – прекрасный экземпляр человеческой самки, ее все равно надо устранять, так почему не сделать это с пользой?
– Ладно, не суетись. Хочешь отыметь самку Павла – имей. В конце концов, это действительно для пользы дела. Но где ты собираешься ее держать? Здесь, в подземелье, нельзя – Павел может ее засечь ментально.
– Вряд ли. Наш город слишком велик даже для него. А камень стен и потолков надежно блокирует мысленную энергию уже в радиусе десяти метров. Так что ничего и никого Павел не засечет.
– Нет.
– Что – нет?
– Сюда везти Монику нельзя.
– А как же Магдалена? – прищурился Макс. – Вы ведь собираетесь привезти ее именно сюда? Павел точно так же засечет «матушку», как мог бы засечь Монику.
– Нет, не точно так же. Магдалена по отношению к своему родному сыну не испытывает ничего, кроме отвращения и ненависти. И даже если Павел каким-то образом «услышит» эту женщину, ему и в голову не придет, что это его мать. Так, какая-то человеческая самка, ненавидящая рептилоидов.
– Ну, не думаю, что Моника здесь будет на седьмом небе от счастья, – похотливо облизнулся Шипунов. – Я, конечно, буду стараться, очень стараться удовлетворить эту самку, но вы же понимаете… Так что ненависть к рептилоидам и в данном случае будет присутствовать, увы и ах! А вот насчет ее любви к нашему гибриду – от нее, от любви этой, мало что останется. Я гарантирую.
– Я вижу, тебе просто очень хочется делать это в непосредственной близости от Павла, да? – покачал головой Ламин. – Чтобы хотя бы так доказать свое превосходство.
– И вовсе…
– Ладно тебе, Макс, – отмахнулся Аскольд Викторович, открывая дверь. – Я ведь все замечаю. И твою ревность, и твою зависть.
– Ничего подобного!
– Короче, так. Под твою ответственность. Если из-за тебя произойдут серьезные накладки, наказание будет жестким. Имей это в виду.
– Я учту.
Ламин молча вышел, а Макс устало присел на стоявший у двери стул – сердце бешено колотилось, норовя выскочить из груди. И не только из-за физического изнеможения – то, что Ламин, оказывается, заметил его отношение к выродку, стало для Шипунова неприятным сюрпризом.
Потому что это было унизительно!
И ненависть к Павлу теперь буквально распирала рептилоида изнутри, мешала дышать, заставляла трепыхаться сердце. Ее надо было куда-то деть, чтобы не сойти с ума, направить в нужное русло.
Переполненное СКАЧАТЬ