– Битва обязательно будет, но не сейчас, ее надо отложить. И греческое золото – это не слишком дорогая цена за то, чтобы Гатар не ударил мне в спину. Поэтому мы должны договориться, и Орития нам в этом поможет.
– Думаешь бабам можно верить? – напрягся Леха, вспоминая накаченные формы царицы местных амазонок, которые, похоже, не его одного взволновали.
– Я знаю как привлечь ее на свою сторону, – опять туманно ответил Иллур, как и полагалось царю, который знал гораздо больше чем говорил.
– А как она воюет? – уточнил морпех, и, прожевывая жесткий кусок мяса, вспомнил о крутых спутницах Оритии, – Сама-то хорошо дерется? А ее подруги?
Появившийся из-за спины слуга снова наполнил чашу царя. У Лехи вино еще оставалось.
– Мне рассказывали, что в жестоком бою Орития однажды в одиночку изрубила в куски двенадцать крепких воинов… – начал отвечать Иллур.
Услышав это, Леха чуть не подавился, но виду старался не подавать.
– А ее ближайшие воительницы вчетвером уничтожили отряд из тридцати человек.
– Серьезные девушки, – только и смог выдавить из себя Леха, – а сколько их всего на службе?
– Только в армии Оритии почти десять тысяч таких воительниц, – охотно пояснил Иллур, глядя на тлеющие угли очага, – А кроме нее у Гатара служат и другие царицы. Сарматия обширна и простирается на север вдоль великих рек до непроходимых лесов.
В юрте повисло молчание.
– Но ведь скифы не столь трусливы, чтобы бояться каких-то разъяренных баб? – вдруг ни с того ни с сего спросил Леха.
– Нет, – просто ответил Иллур, и наклонившись к Лехе, добавил, – Но не советую тебе, Аллэксей, испытывать доблесть Оритии или ее подруг. Мне не хотелось бы потерять кровного брата так рано.
Леха инстинктивно кивнул, а сам подумал: «Да что он меня, за слабака, что ли держит. Меня, морпеха, который запросто может разбросать одной левой десяток крепких мужиков, а не то что пятерых, пусть даже до зубов вооруженных баб! Я же в деле себя уже не раз показал. Сам мудрый Фарзой меня хвалил. Обидно даже. Надо будет пообщаться с одной из этих баб поближе. Закадрить как-нибудь при случае, да показать на что способен Леха Ларин. Бабенки-то знатные, да и я не промах. Авось, чего и выйдет».
Он хитро ухмыльнулся, но вслух ничего не сказал, решил не волновать царя. Вдруг еще запретит вообще к амазонкам подходить.
Леха провел в гостях у Иллура довольно долгое время, и утренняя трапеза закончилась к обеду. Потом к царю заглянул Арчой с докладом, а Леха ушел к себе в юрту, задержавшись по дороге, чтобы проверить боеготовность своих людей, оставленных под начало Инисмея, Гнура и Уркуна. Люди не скучали, находясь на конях и при оружии. И хотя битвы не предвиделось, напряжение в кольце блокады не спадало. По сути, Иллур добровольно сделал себя и свое войско заложниками воли сарматского царя и его смазливой помощницы. СКАЧАТЬ