Хирург. Владислав Сосновский

Чтение книги онлайн.

      С первого же дня из-за своего повышенного интереса к философии, а точнее, к теософии Василий немедленно приобрел кличку Гегель, и теперь люди, подарившие ему материальные средства, любопытствовали:

      – Как же ты, Гегель, из тайги выскребся? Да еще в ночь тогда канул.

      – Тайга – обитель, – откровенно мудрил Василий. – А в обители и во мраке свет. Там живет Бог.

      – Хм… О-би-тель, – напевно повторял вопрошатель, будто слышал это слово впервые.

      – А вроде позвал кто. Голос был.

      – Хм… Голос, – усмехался сезонник и скреб коричневым кургузым пальцем под фуражкой. – То у тебя, видать, глютики были, а не голос. Ошивался четыре месяца где?

      – Сначала песцов харчевал одному буржую. Потом в Москву летал.

      – В Москву-у? На кой она тебе, Гегель, Москва?

      – Спросить.

      – Чего спросить?

      – Когда правда будет.

      – Ну и спросил?

      Тут Василий сиял.

      – А то… Спросил. А как же.

      – Ну?

      – Сказали – скоро.

      – Кто сказал?

      – Один военный в Кремле, – не выдал Василий.

      – А тебе-то правда зачем?

      Василий хмурился.

      – Без правды род гибнет.

      – Чего? Какой такой род?

      – Какой, какой, – недовольно бурчал Василий. – Российский.

      – Российский, – задумчиво произносил работник тайги. – Это что тебе, сыр?

      – Сам ты сыр, – обижался Василий. – А насчет правды я еще в ООН написал. Пересу де Куэльеру. Лично.

      – Да, Гегель, – уважали Василия рабочие. – Видать, ты натуральный Гегель. Прописан-то где?

      – Да где жа. На Колыме.

      – И жена есть?

      – Есть. Куда ей деться.

      – Как же она тебя терпит? Ведь ты, Гегель, цыган.

      – Она кроткая, – улыбался Василий. – Божественная женщина.

      Сезонники полюбили Василия за то, что он дурачок, и пригласили отпраздновать с ними победу над сеном.

      Праздновать решили в проверенном, непрохожем месте, в одинокой избе на берегу океана у Богдана-полицая. В свое время Богдана не расстреляли только за то, что он не зверствовал и даже умудрялся передавать кое-какие нужные сведения для подпольщиков. Однако в некоторых операциях не выдержал, поучаствовал поперек партизан. Потому отправился на вечное поселение в колымскую, ледяную глушь. Тут Богдан погоревал о проклятой войне и о своем, таком постыдном в ней участии. Но обжился. Зимой охотничал, летом подавался в рыбсовхоз. Была у него тут и жена, адыгейка, баба таежная, умелая, работящая. Ан вот взяла и ни с того ни с сего без всякого предупреждения померла. Так стал Богдан на старости лет бобылем. К нему-то по давней дружбе и направлял Хирург свой праздничный СКАЧАТЬ