Театральная сказка. Игорь Малышев

Чтение книги онлайн.

      – Я Гретель, – присела в растерянном книксене девочка.

      – Я Ганц.

      – Я люблю детей, – с улыбкой, открывшей все его зубы, заявил Гном. – Очень люблю.

      Гном взял её ладонь и с преувеличенной серьёзностью, согнувшись в три погибели, поцеловал. Мышу показалось, что он скорее хотел укусить девочку, а не поцеловать.

      Дети рассказали Гному о своём бедственном положении, и тот, извиваясь, принялся доказывать им, что не знает выхода из леса. Но если дети согласятся подождать, он непременно узнает: у ужа и гадюки, у кабана и лисы, у рыжика и мухомора.

      Однако прежде они должны разгадать три загадки.

      – Всего три! Три маленькие простенькие загадочки! – мельтешил Гном. – Согласны?

      – Хорошо. Мы согласны, – ответили дети.

      – Но если вы не разгадаете хотя бы одну, я съем вас. Зажарю вот в этой замечательной печи и съем. Ха-ха. Что? Годится?

      Ганц и Гретель переглянулись.

      – Делать нечего, по рукам.

      – Обожаю детей! – с радостными подвываниями произнёс Гном и потряс палкой в воздухе.

      Потом он загадывал им загадки, две из которых они успешно разгадали, а с третьей не справились, и Гном, потирая узкие сухие руки, собрался отправить их в печь. Но после того как выяснилось, что исполненная детьми раскоряка никак не пролезает в жерло печи, он вызвался показать, как на самом деле нужно лежать на лопате, и в итоге отправлялся в сочащееся сочным алым светом печное нутро. После чего дети радостно возвращались домой к отцу.

      – Неплохо. В общем и целом молодцы, – с неподдельной радостью сказал Альберт, когда они дошли до финала. Однако тут же пригасил ликование: – Только не обольщайтесь, работы ещё очень и очень много.

      Премьера

      И вот, наконец, день премьеры. Утром Мыш и Ветка сходили с ума от волнения, но ближе к вечеру, как ни странно, немного успокоились и держались почти уверенно.

      Народу в зале собралось немного, но это не беда, успокоил их Альберт.

      – Мы же только открылись, потом сарафанное радио разнесёт весть о нас по Москве и зритель пойдёт, – заверил режиссёр.

      Дети видели, что сам он волнуется не меньше их, но умело это скрывает.

      До поры действо развивалось весьма неплохо.

      И вот, когда дети воодушевлённо сопели, изображая, что грызут прянично-леденцовые углы печи, снизу, из-под пола, донёсся стук. Они замерли, думая, что он им только чудится, но звук нарастал, становился всё чётче, явственней. Было похоже, как если бы кто-то в деревянных башмаках поднимался по лестнице из далёких глубин, всё ближе и ближе к поверхности сцены.

      Мыш и Ветка обескураженно поглядели на стоящего за кулисами Альберта, тот энергично замахал руками, призывая не выходить из образа.

      «Это же тот актёр, который будет являться только на спектакли», – вспомнил Мыш.

      Стук приблизился и затих.

      Раздавшийся в наступившей СКАЧАТЬ