Кровавый лед Кронштадта. 1921 год. Владимир Шигин
Чтение книги онлайн.

Читать онлайн книгу Кровавый лед Кронштадта. 1921 год - Владимир Шигин страница 8

СКАЧАТЬ – большевистская, не ваша». Такой экстремизм не был одобрен кронштадтцами, но критика анархистами власти, как и в 1917 году, находила отзвук среди них. На митинге экипажей линкоров «Петропавловска» и «Севастополя» 28 февраля 1921 года был принят проект резолюции, выработанный именно анархистом Вейсгинтером. В этой резолюции предлагалось приступить к перевыборам советов с включением в их состав только левых эсеров и анархистов.

      Говоря о предпосылках Кронштадтского восстания известный военно-морской историк М.А. Елизаров пишет: «Конечно, на Кронштадтском восстании отразился, прежде всего, весь комплекс причин махновского движения как крестьянского.

      Степан Петриченко среди русских эмигрантов в Финляндии в 1921 году

      Так, В.М. Волин отмечал «принципиальное сходство идей и деятельности крестьян-махновцев с идеями и деятельностью восставших в 1921 году кронштадтцев». Все исследователи подчёркивают наличие в Кронштадте призывников из «махновских» районов. Их численность на момент Кронштадтского восстания на всём Балтийском флоте Э.И. Батис определял до 10–15 тысяч, в Кронштадтской крепости – Г.Е. Зиновьев в одном случае называл 7 тысяч человек, в другом – несколько тысяч, есть авторы, называющие 10 тысяч для Кронштадта. Очевидно, в любом случае правы те авторы, которые считают их большинством Кронштадтского гарнизона. Важно было также то, что столица «Махновии» Гуляй-Поле, как выше отмечалось, находилась в сравнительной близости от главной базы Красного флота в 1920 году на Черном море Мариуполя (имевшего тесную связь с Кронштадтом через посылавшихся туда с Балтики специалистов и сражавшийся рядом Кронштадтский полк), а также то, что С.М. Петриченко имел родственников в «махновских» районах.

      Летом 1920 году он находился там в отпуске и по возвращении высказывал симпатии к махновским идеям. Украинские призывники в целом служили в соответствие с революционными традициями балтийцев, причем особенно в Кронштадте. Но, конечно, их «менталитет», рекрутировавший из них «клешников», по целому ряду моментов расходился с кронштадтским и это накладывало большой отпечаток на обстановку в крепости. Они были склонны к «стихийному анархизму», в то время как местные кронштадтцы – к идейному. Их, как крестьян, прежде всего, интересовала экономическая свобода, кронштадтцев – политическая. Кронштадтцы давно были приучены к порядку и дисциплине, украинские призывники нередко являлись бывшими дезертирами и дезертировали в Кронштадте, не возвращаясь из отпусков. На Украине был распространен антисемитизм, в Кронштадте многие революционные вожаки ещё с февраля 1917 г. были евреями. Призывники с «махновских» районов продолжали непримиримо относится к бывшим офицерам, в Кронштадте давно извлекли уроки из февральско-мартовских самосудов 1917 году. Комиссары и политработники на Балтийском флоте длительное время проводили по отношению к украинским призывникам крайне неразумную политику, стремясь без учета «украинского менталитета», непримиримой СКАЧАТЬ