Коварство и честь. Баронесса Эмма Орчи

Чтение книги онлайн.

      Бертран, пристыженный и сконфуженный, тронутый мучениями той, которую когда-то так горячо любил, терзаемый безумными идеями, изобретенными его неутомимым умом, чувствовал себя как на дыбе, разрываясь между раскаянием и угрызениями совести – с одной стороны, и непреодолимой страстью – с другой.

      – Регина, – умоляюще начал он, – прости меня. Я чудовище и тварь. Особенно по отношению к тебе. Ты была для меня добрейшей маленькой подружкой, о которой может только мечтать мужчина. О, моя дорогая, если бы ты только поняла…

      В Регине мгновенно взыграли нежность и жалость, растопившие гордость и справедливое негодование. Она была одной из тех материнских натур, которые всегда готовы утешать, а не укорять. Она тут же проглотила слезы и, когда он устало закрыл лицо руками, обняла его и положила его голову себе на грудь.

      – Я все понимаю, Бертран, – мягко обронила она. – И ты не должен никогда просить у меня прощения. Мы с тобой слишком любили друг друга, чтобы затаить зло или мстить. Ну вот!

      Она вскочила, словно собравшись с силами, которые ей были так необходимы.

      – Уже поздно, и мама будет волноваться. В следующий раз поговорим более спокойно о нашем будущем. Но, – добавила она, опять став серьезной и суровой, – если я без нотаций и жалоб отпущу тебя к Терезе Кабаррюс, ты должен отдать мне Жозефину и Жака. Если мне придется… потерять тебя… их потери я не вынесу. Они так молоды…

      – Кто говорит о потере? – перебил он нетерпеливо и энергично. Регина поняла, что его совесть молчала, безразличная ко всему, кроме очередных планов. – И что я должен делать теперь? Жозефина и Жак – члены клуба. Пусть они молоды, но все же достаточно взрослые, чтобы понимать значение клятвы. Они дали обет, в точности как я, как все мы. Я не могу, даже если бы хотел, заставить их изменить этому обету.

      Не дождавшись ответа, он наклонился к ней, сжал ее руки своими ладонями и попытался прочесть хоть что-то в ее лице, хотя тьма все сгущалась. Ему показалось, что в глазах у нее блеснуло упрямство, оно проявилось даже в неподвижности ее рук в его ладонях.

      – Ты же не желаешь, чтобы они изменили обету? – настаивал он.

      Она опять промолчала, но немного погодя глухо осведомилась:

      – Что ты собираешься делать сегодня вечером?

      – Сегодня, – пылко пояснил он, сверкая глазами в порыве самопожертвования, – мы собираемся выпустить на волю ад, пороча имя Робеспьера.

      – Где?

      – Ужин на открытом воздухе на улице Сент-Оноре. Жозефина и Жак тоже там будут.

      Она механически кивнула и осторожно высвободила руки.

      – Знаю. Они сказали, что пойдут. И меня не послушают. Я не смогу их остановить.

      – Ты тоже там будешь? – спросил он.

      – Конечно. И бедная мама тоже, – кивнула она.

      – Это может стать поворотным пунктом в истории Франции, Регина, – страстно убеждал он.

      – Возможно.

СКАЧАТЬ