Прах херувимов. Евгения Райнеш

Чтение книги онлайн.

      Но это будет ещё не скоро. Пока стоял один из тех прекрасных вечеров, когда лето уже созрело, но ещё не начало выцветать, перевалившись за середину. Чудесная предзакатная томность разливалась по округе. Мальчишки устроились на плетёных креслах, а Яська – на нагретых солнцем перилах, окружающих веранду.

      К их компании сегодня примкнул Тумба – мохнатый, нечёсаный, но очень добродушный пёс неопределённой ласковой породы. Он давным-давно жил на этой улице и сам себя назначил общим любимцем. Ничейным, в смысле независимым.

      Хотя на зиму его приглашали то в один, то в другой дом на постоянное место жительства, Тумба понимал, что доля любви, ласки и еды многократно возрастает, если тебя членом своей семьи считает целая улица. И, несмотря на известную истину, что у семи нянек дитя без глазу, псу ни разу не приходилось переживать тяжёлые времена. Может, он от рождения был счастливчиком, а может.… Впрочем, скорее всего именно это первое и самое верное обстоятельство определяло характер его вольной, а вместе с тем сытой жизни. Потому что иного объяснения просто не существует.

      Тумба придавал традиционному собранию определенный уютный настрой. Он валялся под тенью изабеллы, щурил заросшие густой чёлкой глаза и лишь иногда предупреждающе ворчал, когда кто-нибудь нарушал чрезмерными эмоциями это спокойное и справедливое течение времени. Яське же впереди грезилось ещё много-много таких посиделок. Но…

      Что-то нависло над небольшим приморским городком этим летом. Девушка почувствовала неловкость ещё на перроне полустанка, где Ларик по той же давней традиции встречал её с поезда. Друг был особенно взлохмачен, встревожен и молчалив. Яська его знала достаточно хорошо, чтобы сквозь внешнюю невозмутимость тут же определить: у Ларика очень даже неспокойно на душе. И эта неосознанная тревога тут же передалась ей, омрачая прекрасные летние дни, которые просто обязаны быть безмятежными.

      И предчувствия не обманули. Только-только Яська покрылась первым загаром, как попала в историю, мягко говоря, неприятную.

      – Я сегодня вообще ничего не могу ни пить, ни есть, – пожаловалась она. – Пить хочу целый день, но как подумаю о том, что видела, горло сжимается.

      И в самом деле даже немного захрипела под конец фразы.

      – Немудрено, – сказал Герман.

      Он задумчиво вытащил пончик из корзинки. Корзинку Герман целый день таскал с собой по пляжу, предлагая выпечку «бздыхам»-отдыхающим. Пара-тройка оставшихся после трудового дня пончиков ещё болталась где-то на дне. Яська сглотнула слюну: пончики, хоть и испечённые с утра, даже к концу жаркого дня не потеряли товарный вид. Василий Степанович, дальний родственник Германа, приспособивший парня к своему бизнесу, был знатный кулинар.

      Яська уже протянула руку за пончиком, как горло опять сжала судорога.

      – Теперь я измучаюсь, как Тантал, от голода и жажды, – печально произнесла СКАЧАТЬ