Милицейская сага. Семён Данилюк

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ им рассказывали еще в школе милиции на семинаре по оперативному мастерству. И даже Тальвинский, на что не любитель цветастых комплиментов, инструктируя сегодня Мороза, назвал Марешко саблезубым тигром сыска. Если и был это тот самый тигр, то изрядно потрепанный и – судя по тусклому взгляду – с искрошившимися клыками.

      Марешко робко взглянул на Рябоконя, зловещее молчание которого, казалось, заполнило кабинет.

      – Из прокуратуры звонили. Материальчик у вас заволокичен, – искательно произнёс Марешко.

      – Сами заволокитили, сами и разволокитим, – мрачно обрубил Рябоконь и – демонстративно харкнул на пол. – А скажи-ка мне, начальник хренов, давно ли воровством промышляешь?

      Мороз опешил. Даже Лисицкий встрепенулся. Но Марешко, с самого начала понявший, о чём пойдёт речь, лишь кротко вздохнул:

      – И всё-то ты, Серёженька, сердцем принимаешь. А мы ведь товарищи.

      – Чего?! – поразился Рябоконь, поворачиваясь правой стороной лица, которую, захватив кусок брови, пересёк тонкий, жилистый шрам. И когда Рябоконь оживлялся и быстро говорил, правая щека двигалась не в такт с левой, а чуть опережая. Смотреть на это было жутковато. – Он, курва, чего удумал? Материалы чужие тибрить. С каких это пор ты строительство стал курировать?!

      – Так беспокоить тебя не хотелось, Серёженька, – расстроился Марешко. – Материальчик-то мелкий, пустяковенький. Прорабчик досок для дачи вывез. Тут же и попался, тут же и признался. И сумма какая-то смешная – чуть ли не сорок пять рублей.

      – Пятьдесят три! Пятьдесят три рубля, паскуда! – совершенно не владея собой, загремел Рябоконь. – Ты мою “палку” себе на учёт поставил[7].

      — Ладно, Серёга! Прости старому лису, – попытался разрядить обстановку Лисицкий. – Год до пенсии мужику.

      Марешко благодарно закивал, будто ему сейчас сказали нечто приятное, просто-таки умасливающее душу.

      – У меня у самого последняя десятка пошла! Вон демобильские зарубки делать начал, – непримиримый Рябоконь ткнул в косяк, истыканный ножом. – А только подлянки никому не кидаю.

      – Ну, уж и подлянки, – осторожно обиделся Марешко. – Хочешь, ставь себе эту “палку” на учёт. Подумаешь, находка.

      – Так чего, отдаёшь?

      – А то из-за всякой ерунды ссоримся, ссоримся.

      – Значит, не отдаст, – мрачно констатировал Рябоконь. – Этот паучило чего под себя подгрёб, так уж не выпустит. А ведь человеком при Котовцеве был: “головку” вагонзавода обложил и затравил в одиночку, – не стесняясь присутствия Марешко, припомнил Рябоконь. – Равнялись мы на тебя, скотина!

      Марешко зябко, едва заметно скосившись в сторону выхода, поёжился.

      – И в лапу не брал! А теперь рад бы, да не дают, поди, – не за что! Вот только и осталось последнее – “палки” у корешков тибрить.

      Он замолчал: под прозрачной кожицей на лице Марешко – словно подсветка включилась – расцвели и зашевелили отростками обширные кусты капилляров. Тяжёлое молчание наполнило СКАЧАТЬ