Бабушка не умерла – ей отключили жизнедеятельность. Михаил Эм

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ ты понимаешь, Степан Валерианович, – окончил он свой рассказ, – почему я вернулся из загробного царства?»

      «Теперь понимаю», – ответил Степан Валерианович.

      После этих слов друзья облачились в черные костюмы ниндзя. Любомир Иванович прихватил бейсбольную биту, а Степан Валерианович натянул на голову резиновую маску крокодила.

      «Чтобы не узнали», – пояснил он.

      «Ты все понял, Степан Валерианович? – в последний раз переспросил друга Любомир Иванович. – Я прогуливаюсь поблизости от компании хулиганов. Они ко мне пристают, а ты приходишь мне на помощь и режешь хулиганов на кусочки».

      «А можно наоборот? Я буду прогуливаться поблизости, а ты резать хулиганов на кусочки?», – робко поинтересовался Степан Валерианович.

      Мама Сидорова: У тебя и сейчас неплохо получается.

      Сидоров: Нет, мама – сейчас не то, не то, не то! Уже давно, после поездки в Саратов, в этот проклятый специальный зоопарк для интернированных животных с психическими отклонениями, во мне будто что-то перегорело, надломилось. Когда я увидел Рогалика… в этом грязном вольере… мне показалось, все кончено. Жизнь кончена. Как будто я родился для того, чтобы написать роман ужасов «Маразматики, или Возмездие навылет», а теперь, когда роман завершен и опубликован, могу умереть спокойно.

      Мама Сидорова: Не говори так, сыночек! В такой день… Утирает слезы.

      Сидоров: Да, да, я помню. Сегодня из ссылки возвращается Рогалик. Может быть, в этот самый момент он открывает дверь в нашем подъезде, взбирается по ступеням, постукивая о перила зеленым хвостом. Знаешь, мама, я так долго ждал его возвращения. Я ведь понимаю, скольким ему обязан. Рогалик предан мне, как собака, хотя какая собака сравнится по преданности с комодским вараном! Если бы он не запугал издателей, ценой своей свободы сделав меня публичным человеком, мне бы ни за что не напечататься! Я всем, всем обязан Рогалику и понимаю это. Но знаешь, мама… Я надеялся, с возвращением Рогалика ко мне возвратится жажда сочинительства, когда мурашки ползут по спине, а пальцы сами стучат по клавиатуре. А теперь не знаю. Как будто ничего не чувствую. Не знаю даже, хочу ли его видеть…

      Мама Сидорова: Что ты такое говоришь, сыночек! Это Рогалик! Я знаю, как ты его любишь…

      Сидоров: Да. Люблю. Конечно.

      Мама Сидорова: Я уже и одеяло приготовила. То самое, которым – помнишь? – он укрывался на диване. Когда Рогалик ляжет на диван и укроется своим любимым одеялом…

      Из смежной комнаты выходит дознаватель. Она в выцветшем халатике, с чмокающим ребенком на руках.

      Дознаватель (голосом, не допускающим возражений): Кто упомянул диван? Никакого дивана, потому что диван мой. На диване мы с ребенком ползаем. (Ребенку). Агу, агу, маленький…

      Мама Сидорова: Так точно, товарищ дознаватель.

      Дознаватель (поднимая от ребенка голову): Мама, я просила не называть меня дознавателем.

      Мама Сидорова: Извини, Еленочка, я по привычке.

      Сидоров: СКАЧАТЬ