Название: Славянские колдуны и ведьмы
Автор: А. Н. Афанасьев
Издательство: ВЕЧЕ
Жанр: Мифы. Легенды. Эпос
Серия: Неведомая Русь
isbn: 978-5-4484-8504-6
isbn:
На Руси кто прикасался к трупу покойника, тот не должен сеять, потому что семена, брошенные его рукою, омертвеют и не принесут плода; если умрет кто-нибудь во время посева, то в некоторых деревнях до тех пор не решаются сеять, пока не совершатся похороны. В Литве, как только приметят, что больной умирает, тотчас же выносят из избы все семена, полагая, что если они останутся под одною кровлею с мертвецом, то не дадут всходов[77]. С другой стороны, так как зерно, семя есть символ жизни, то по выносе мертвого лавку, где он лежал, и всю избу посыпают рожью[78]. Тогда же запирают и завязывают ворота, чтобы отстранить губительные удары смерти и закрыть ей вход в знакомое жилье. Горшок, из которого омывали покойника, солома, которая была под ним постлана, и гребень, которым расчесывали ему голову, везут из дому и оставляют на рубеже с другим селением или кидают в реку, веря, что таким образом смерть удаляется за пределы родового (сельского) владения или спускается вниз по воде[79].
Все присутствующие при погребении обязаны по возврате домой посмотреть в квашню или приложить свои руки к очагу[80], чтобы через это очиститься от зловредного влияния смерти.
Вместе с болезнями, особенно повальными, быстро приближающими человека к его кончине, смерть признавалась у язычников нечистою, злою силою. Оттого и в языке, и в поверьях она сближается с понятиями мрака (ночи) и холода (зимы). В солнечном свете и разливаемой им теплоте предки наши видели источник всякой земной жизни; удаление этого света и теплоты и приближение нечистой силы мрака и холода убивает и жизнь, и красоту природы.
Подобно тому смерть, смежающая очи человека, лишает его дневного света, отнимает от него ту внутреннюю теплоту, которая прежде согревала охладелый его труп, и обезображивает лицо покойника предшествовавшими болезненными страданиями и предсмертною агонией. Смерть и черт в народных сказаниях нередко играют тождественные роли. Слова: смерть (лит. smertis, нем schmerz – боль, страдание), мор, Морана родственны по корню с речениями: морок (мрак) – туман, зáмерек (зáмерень) – первозимье, зáмореки – начальные морозы[81], мара – у нас: злой дух, призрак, у лужичан: богиня смерти и болезней[82], мерек – черт.
Основу родства означенных речений должно искать в доисторической связи выражаемых ими понятий. Краледворская рукопись сравнивает смерть с ночью, приносящею тьму (захождение солнца = его смерть, а восход = воскресение), СКАЧАТЬ
76
О храмах, богослужении и проч. древних греков (СПб., 1815), I, 144; Пропилеи, IV, 211.
77
Вест. Р. Г.О. 1853, III, 5; Черты литов. нар., 112. Лужичане приостанавливают в этом случае все полевые работы. – Neues Lausitz. Magazin 1843, III–IV, 331.
78
Ворон. беседа, 221; Этногр. сб., I, 306; Маяк. XV, 22.
79
Владим. Г.В., 1852, 25, 28.
80
Ворон. беседа, 222.
81
Предлог «за» означает начало действия; следовательно, приведенные слова буквально означают начало мрака или смерти (зимы).
82
Volkslieder der Wenden, II, 268. У литовцев и леттов Welnas, Wels – бог смерти превратился в дьявола. – D. Myth., 814.