Самозванец и гибельный младенец. Станислав Казимирович Росовецкий

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ пулей втиснул забрало прямо в мозги. Дело было в сенях корчмы, оруженосец и на порог не успел выйти. Так рыцарь приказал Спирьке шлем с трупа снять и мозги из него вычистить. Представляешь, каково Спирьке пришлось?

      – А я на его месте ответил бы: «Твой шлем, пане, – ты и чисти».

      – И я бы отказался. А Спирька вообще не мужик, подкаблучник несчастный… От шлема и тогда еще воняло, когда уже зимой Анфиска решилась его приспособить к делу. Куры должны были начинать нестись, так Анфиска велела Спирьке еще раз шлем помыть, подмостить в него соломы и поставить в курятнике. Удивляюсь, как это Анфиска не придумала этот шлем вместо ночного горшка приспособить…

      – А что такое ночной горшок?

      Под вечер, уже в закатных лучах солнца, прихромал к конюшне пан Рышард, учить русского звереныша фехтованию. Впрочем, звереныш уже и слово «фехтóвачь» выучил, и в благородном искусстве правильно владеть саблей сделал явные успехи. Кроме того, успел научиться кланяться старшим и дамам, изящно и ловко, как шляхтичу положено.

      Вначале они, как обычно, завязали друг на друге завязки и ремешки – панциря на Бессонке, итальянской стальной кирасы – на пане Рышарде, потом надели на кончики сабель деревянные пробки; те, впрочем, после первых же выпадов и защит соскакивали. Затем отдали друг другу честь, вытянувшись в струнку и взяв сабли подвысь – и начали кружить по двору под поощряющий лай Найды и под жадным взором Домашнего дедушки: тот, на чердаке конюшни, не отрывался от своей щели, пока учение, оно же и забава, не заканчивалось, а учитель и ученик не валились тут же на вытоптанную траву. Отдышавшись, начинались они обсуждать урок, а Дедушка, выхватив из ножен свою саблю, принимался прыгать по хлипкому полу чердака, пытаясь повторить увиденные трюки.

      На сей раз пан Рышард заявил:

      – Почти все ты хорошо усвоил, остался у нас только прием, которым саблю у зазевавшегося противника выбивают. Не нравится мне, правда, что не умеешь ты толком наступать и отступать в рубке, но тут моя нога виновата…

      – А… Ничего тут нет хитрого, пане. Главное, я запомнил: в какую сторону идешь, той ногой и первый шаг делаешь, а вторую к ней приставляешь, – лениво ответил Бессонко, лежа на спине и всматриваясь в последние отблески зари на темных вечерних облаках. – А нога твоя не при чем: на самом деле она у тебя давно не болит. Придуриваешься ты, пане, дурачишь нас своей хромотой.

      – Вот ведь какой глазастый… Ладно, только меня не выдавай. Мне ведь отсюда пока некуда податься, вот и притворяюсь. Расскажу тебе после когда-нибудь. Исхитримся мы, нацедим себе в погребе по кружке доброго вина, вот тогда я тебе и расскажу. Пошли теперь на ужин.

      Вскочил Бессонко на прямые ноги, склонился над паном, протянул ему руку – и вот они уже рядом стоят. Присмотрелся Бессонко – а Рысь кривит свое доброе круглое лицо, глаза отводит…

      – Скажи лучше сразу, пане Рышард, что еще тебе сегодня не по нраву?

      – Даже не знаю, как сказать… СКАЧАТЬ