Я – княгиня Ольга. Первая женщина на русском престоле. Наталья Павлищева

Чтение книги онлайн.

      Любомир опустил голову, прекрасно понимая, что ключница права, еще немного, и все могло обернуться бедой, князь Игорь не простил бы ни его, ни свою жену. Владице вдруг стало жаль псковитянина, она махнула рукой:

      – Хочешь поговорить, иди, только я рядом сидеть буду.

      Тот изумленно вскинул глаза на женщину:

      – Это зачем?

      – Затем, чтобы дел не натворили, – упрямо пояснила та.

      – Да нет, говорить зачем?

      Владица чуть растерялась:

      – Попрощаться не хочешь, что ли?

      – Хочу, – чуть дрогнувшим голосом согласился Любомир.

      – Иди уж, – подтолкнула его ключница. – Да не туда, за мной иди.

      Повела в свою каморку, заставила сесть, почти сразу туда вошла и Ольга, смущенно поглядела на парня и тихо присела рядом на лавку. Владица за дверь не вышла, хотя могла бы, молодые уже опомнились и старались даже не касаться друг дружки рукавами.

      – Я завтра уеду…

      – Знаю.

      – Может, когда свидимся?

      Ольга чуть дрогнувшим голосом согласилась:

      – Может…

      Они не знали, что свидятся еще не раз, что Любомир на всю жизнь окажется ранен взглядом ее синих глаз, всю жизнь станет служить ей, ее мужу и ее сыну. А она всю жизнь будет тайно любить псковитянина, но так и не решится сделать его своим мужем, даже после гибели князя Игоря.

      Как узнал Асмуд, где Ольга и Любомир, никто не понял, только воевода почти ворвался в каморку ключницы и замер на пороге. Княгиня и гость смирно сидели на лавке и вели тихую беседу, а с другой лавки за ними пристально наблюдала Владица. Она не испугалась появления воеводы, спокойно повернула к нему голову и укоризненно попеняла:

      – Ну чего ворвался, точно пожар где? Видишь, княгиня про свои Выбуты все наговориться не может….

      Асмуд недоверчиво оглядел каморку еще раз. Ничего подозрительного, хмыкнул, тоже опустился на лавку. Владица сочувственно поинтересовалась:

      – Помнилось что? Тот кивнул.

      Ключница укоризненно попеняла:

      – А я на что?