Диктатура интеллигенции против утопии среднего класса. Александр Севастьянов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ рабочего, и эта разница сказывалась не только в быту, но и в сознании.

      Наконец, в-третьих, сама редкая у нас образованность на фоне массового глубочайшего невежества объективно отчуждала интеллигента от масс, даже если еще вчера его детство протекало среди «простых людей». Эту особенность сознания, порождающую мучительное непонимание между образованными детьми и необразованными родителями, весьма многие могли бы удостоверить в нашем веке. А Сумароков писал еще в 1760-е: «Итак, хотя разум и равен у людей, но уже и качества просвещения делают различия между ними».

      Четкая отграниченность интеллигенции от народа заставляла ее обращать внимание на вопиющее общественное неравенство, на тяжкую жизнь низов. Все это воздействовало на совестливую душу интеллигента. Интеллигентское народолюбие во многом питалось именно этим неравенством.

      В силу этих обстоятельств становится понятным, почему, например, философ Г. П. Федотов писал после революции о пропасти между народом и интеллигенцией, которую последняя безуспешно пытается завалить своими трупами. И пропасть была; и отчаянные попытки преодолеть ее – тоже были. (Недаром я упоминал о заговорах кадетских верхов, проваленных кадетскими низами.) И трупов – было больше, чем достаточно.

      * * *

      НО ПРОПАСТЬ была и с другой стороны – между интеллигенцией и правительством. С того момента, как Екатерина Вторая дала в 1760-е гг. понять представителям дворянско-интеллигентской фронды, что намерена жить и править своим умом, без «слишком умных» советчиков, эта позиция стала для правящих кругов России традиционной. Публицисты начала ХХ века охотно использовали образ: «между молотом и наковальней», имея в виду интеллигенцию, сдавленную между тяжестью самодержавного гнета и грозой народного гнева.

      Вместе с тем, опять-таки с екатерининских времен, интеллигенция имела общественный вес и влияние, с которыми нельзя было не считаться. И правительство, порой таясь, негласно, использовало многие идеи интеллигенции. Так, самодержавнейший Николай Первый проводил в жизнь некоторые важные мысли декабристов, почерпнутые в материалах допросов. Показательно: декабрист историк А. Корнилович, сидя в заточении, должен был готовить для царя соображения по внешней политике. В годы подготовки и проведения крестьянской реформы заметное влияние на ход дел оказывали прогрессивные статьи и речи лидера либералов К. Д. Кавелина; даже удаленный Александром Вторым от двора, он продолжал воздействовать словом и на царя, и на общество.

      Примеры можно продолжать и продолжать. Нужно отметить, правда, что при последнем царе правительственная «глухота» к голосу интеллигенции трагически усилилась. Николай Второй не желал понимать того, что стало очевидным для большинства интеллигенции, ибо понять это значило для него устраниться с пути России. Зато в обществе, по мере все ускорявшегося и углублявшегося СКАЧАТЬ