Мальчик с котомкой. Избранное. Анатолий Константинович Ехалов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ входит. Тут совсем другой звук был в логу-то. Жив, Николай. Дай, срок. Объявится.

      – Так уж два года минуло.

      – Объявится.

      И верно, Данила Андреянович оказался провидцем. То ли какая существует связь между родственными людьми, невидимая и не осязаемая, но все эти годы жила в его сердце уверенность, что старший его, Никола, жив и соединится рано или поздно с семьей.

      Не говорил никому, боялся, что чекисты примутся искать воскресшего человека.

      …Прошло еще немного времени, и поздним вечером в окошко Житьевым постучали.

      Замирая сердцем, Авдотья отодвинула занавеску и тут же села на лавку.

      – Микола! – Прошептала она, лишаясь чувств.

      Это и в самом деле был их старший Николай.

      Он пришел из городка, куда добирался несколько суток, ночуя по деревням. Пароходы уже не ходили.

      – Да как хоть ты нашел то нас. Мы ни кому не писали, да и некому особо писать. Всех родных из Уваровки выгребли, – хлопотала мать, собирая на стол.

      – Вас теперь искать не трудно, – отвечал Никола. – Вот газеты про батьку пишут: ударник. – И он вытащил из нагрудного кармана сложенную газету. – Как прочитал, так сразу и поехал в вашу глухомань…

      – Да где был-то?

      – В Воронеж от голода бежал, сначала на мясокомбинат взяли бойцом, потом в Тулу перебрался. Я бы у вас остался, так по вашим спискам меня, поди, уж и в живых нет.

      – Да, Микола, – сказал отец. – Мы тебя числили потерянным. И в списках переселенческих тебя чекисты вычеркнули, как расстрелянного. Но я-то чувствовал, что ты жив, в тебе не одна жизнь заложена.

      – Да как хоть, скажи, спасся? Ведь на расстрел, тебя, голубчика, повезли. И я тебя грудью заслонить не смогла. – Заплакала мать.

      – Да я вознице сапоги свои предложил, если отпустит. А тот и говорит: « Зачем мне тебя отпускать. Ты – враг народа. А сапоги я с тебя и с мертвого стащу.»

      – Ой, и злодей! – Всплеснула Авдотья руками. —Сколько зла на земле Бог попустил. – И она начала истово креститься на иконы.

      – Ну, и как договорились? – Данила Андреянович включился.

      – А я ему, вознице, и говорю: «Да как ты будешь потом жить с этим. Ночью сапоги поставишь под кровать, а я и мертвый за ними приду… Схвачу тебя за бороду. Верни… Не тобой нажито…»

      Тот подумал, подумал: «Сымай сапоги. И тикай по логу. А для верности я пульну в овраг, а ты тикай.» Вот так, мамка, тятя я и втик.

      А потом голод! Это. мамка, представить трудно, что было. Люди как мухи по осени мерли, дети, старики… Счет, говорят, на миллионы шел. Хоронить не успевали.

      Все, что было у колхозов в закромах, выгребли силой, оставили на произвол судьбы.

      Отряды с винтовками и пулеметами в каждой станице, в каждом хуторе. Колхозников били, ставили к стенке, жгли пятки, чтобы выведать, не запрятана ли где у них СКАЧАТЬ