Море. Валентин Костылев

Чтение книги онлайн.

      – Гляди! – зашелестел в ухе Репнина шепот боярина. – Едва дышит конь…

      – Баба кого хошь загонит, особливо такая… Срам-от какой, Господи!

      – Остановилась… Конь весь в мыле… Царь снимает ее… Тьфу ты пропасть! Господи Боже мой! Грех-то какой… в портках…

      – Бес не ест, не пьет, а пакости делает… У нас ему простора много…

      – Снял. Держит ее на руках… Силища-то какая! Оба смеются… Она, будто не супруга, а девка блудная, сама виснет на нем… Господи, до чего дожили!

      – М-да, царек… бодучий!.. Куды тут. Што и говорить: рогом – козел, а родом – осел. Не то еще увидим…

      – Ах ты, мать твою!.. Согрешишь, ей-богу!.. Гляди, и лошадь в морду лобызает… Сперва царя, потом лошадь… Што ж это такое!

      Репнин зло рассмеялся:

      – Так ему, глупцу, и надо… Одна честь с жеребцом!.. Правильно!

      Вдруг позади раздался грубый голос:

      – Эй вы, други! Негоже так-то!.. Отойди от ограды!..

      Оглянулись – Малюта! «Штоб тебя пиявка ужалила!»

      Сидя на коне, Малюта низко поклонился боярам.

      – Не узнал… Винюсь! – сказал он с особою, пугавшей всех почтительностью.

      Как это не узнать? Боярина сразу по шапке видать. Но разве осмелишься сказать Малюте, что он кривит душой? Князь Михайла Репнин уж на что прямой человек, и тот ничего не нашелся сказать в ответ на Малютины усмешливые слова.

      Поклонились бояре и заторопились к своим колымагам, ожидавшим на площади.

      А Малюта поскакал к воротам государева двора. Здесь он проверил стражу: все ли на своих местах и хорошо ли «оружны».

      Тайным крытым ходом царь и царица проследовали во дворец.

      Глава VII

      Василий Грязной стал тяготиться своей супругою Феоктистой Ивановной. Теперь, когда он так приближен к царю, когда пирует с ним за одним столом, да еще вдобавок попал в большие начальники – сотником на Пушечном дворе, скушно, прости господи, стало ему с опостылевшей женой. На все-де свое время! Добро, думал он, что она набожна, строго постничает, пускай целомудренна и покорлива, пускай будет она хотя бы святой праведницей, все одно – не то… не то!.. А главное, никакой любви к ней нет. Прощай! Довольно пожили. В монастырь тебе, голубица, пора, грехи мужнины замаливать.

      И людей-то как-то стыдно, что такая простая, обыкновенная женщина – супруга знатного дворянина. Ни слова путного от нее не услышишь, ни ласки бойкой не увидишь, проста, нет в ней и гордости, как у боярынь, и игривости в глазах, чтобы мужу было удовольствие… Ну разве можно ее сравнить с боярыней Агриппиной? При великой скромности Агриппина умеет грешить, умеет и замаливать свои грехи. Грех и молитва рядышком живут.

      С такими мыслями он поздно вечером подъехал в возке к своему дому. Отдал вожжи конюху, а сам побежал по лесенке к себе в дом.

      Дверь отворила, как всегда, Аксинья. В темноте наскоро лобызнул ее, она вздохнула: «Иссушил ты меня!» Ответил СКАЧАТЬ