Рассказы Иванова-Петрова. Александр Иванов-Петров

Чтение книги онлайн.

      Мать составляла трагедию жизни моего хозяина. Еще несколько лет назад, когда он был прорабом, эти письма способствовали его увольнению – как же иначе. Разве может быть прорабом человек, у которого мать – христианка!? Я осторожно поинтересовался, каким образом письма, адресованные лично ему, могли сказаться на столь важных общественных материях. Хозяин высмеял меня, объяснив, что он, как человек органов, хоть и демобилизованный, но духовно породненный, не прекращающий внутренне служить Родине, знакомый с чинами и тут и на материке, – уж он-то доподлинно знает, сколько человек и где конкретно читают личные письма.

      Он совершенно уверен, что именно эти письма, порочащие его личную жизнь и биографию, закрыли ему карьеру в высшие эшелоны власти. Он писал матери много лет – ругал, требовал бросить христианство, требовал перестать писать ему письма, угрожал. Но мать упряма, и вот – опять. Ты читай, приказал хозяин.

      На листочке из школьной тетрадки в косую линеечку были пожелания дорогому сыночку не болеть, пить меньше, быть всегда здоровым, о чем его мать неустанно молится, и несколько молитв – их старушка специально узнала, они помогают всем, даже не верующим, и пусть сыночек их повторяет хоть раз-два в день, это обязательно скажется. Судя по оборотам письма и молитвенным формулам, я заподозрил, что «христианка» была баптисткой, но сын таких незначимых тонкостей не различал.

      Вот, – сказал хозяин мрачно и решительно. Я ей писал, говорил, требовал. Опять письмо. Хуже прежних. Кончилось мое терпение. Жизнь мне рушит, старая карга, не слушает меня. Теперь надо дело кончать. Поеду и зарежу дуру.

      Я посмотрел налицо хозяина и как-то поверил ему. Он не шутил, и нож точил вполне осмысленно. Тогда я посмотрел на часы – два с половиной часа у меня есть, потом надо мчаться в аэропорт, – и принялся с хозяином беседовать. Сначала он не хотел ничего слышать, но я настаивал. Хозяин взялся за нож поухватистее и сообщил, что которые будут ему зубы заговаривать, могут сильно пожалеть, он решил твердо и отступать не намерен.

      Я достал бутылку (из запасов хозяина), водрузил на стол и сказал, что отговаривать его никоим образом не собираюсь, но дело серьезное и надо всё хорошенько разобрать. Хозяин посмотрел на водку, внял моим аргументам, и мы сели обсуждать убийство его матери. Беседа длилась уже больше двух часов. Я исчерпал все аргументы. Мать была хорошая, растила его, хоть была очень бедна, отдавала последнее, не била, не издевалась. Но ее несомненная вина состояла в том, что она вдарилась в религию, портила сыну биографию с анкетой, и препятствовала своим существованием дальнейшим карьерным планам. Точка. Надо резать.

      Времени у меня было в обрез. Я уже опаздывал на автобус до аэропорта. Если я опоздаю, я буду сидеть на этом острове неопределенное время. Свободных билетов тут практически нет, я мог улететь только по забронированному билету, который тихо таял во внутреннем кармане. Хозяин сказал, что мы хорошо поговорили, он здраво всё СКАЧАТЬ