Любовница. Януш Вишневский

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ а не об астрономии. Поэтому он согласился, чтобы среди всей этой электроники в обсерватории его друзья из евангелического общества установили маленькую радиопередающую станцию и время от времени влезали в программы местного телевидения с короткими – на несколько секунд – клипами о «свободной ГДР». Такое смешное, банальное, абсолютно безвредное оппозиционное ребячество. Никто не должен был обнаружить, что передатчик находится в обсерватории. Потому что она посылает такие сильные сигналы, что никакой спец по радиопеленгации из штази не сможет вычленить «вражеский голос» из потока радиосигналов, посылаемых обсерваторией.

      Смогли. А то как же. И произошло это двадцать первого ноября, в День Покаяния, один из самых важных праздников у христиан-евангелистов. Побили семидесятилетнюю вахтершу. Всем надели наручники. Сняли со стены огнетушитель и уничтожили всё, что имело монитор. Мониторы под ударами красного огнетушителя взрывались один за другим. Из считывающих устройств вынимали кассеты и выдирали из них пленки с данными, словно новогодний серпантин. А там диссертации, планы, семинары, публикации, годы работы и будущее многих людей – все это они вытаскивали и рвали в клочья.

      Потом отвезли всех скованных наручниками в подземную тюрьму возле Ратуши в центре Ростока. Вахтершу отпустили через двое суток, когда ей стало настолько плохо, что пришлось старушку везти в больницу. Директора обсерватории, диабетика, отпустили через три дня, когда кончился инсулин. Остальных продержали две недели. Без ордера на арест, без права на адвоката, без права на телефонный звонок жене или матери. Целых две недели.

      Якоба допрашивал начальник отделения народной полиции. С самого утра пьяный, но исключительно педантичный. Свою работу он считал ничем не хуже любой другой, скажем, работы бухгалтера или кузнеца. Вот только кузнец бьёт тяжелым молотом по раскаленному куску железа, а этот – тяжелым сапогом по почкам, по спине, по голове. Но прежде чем ударить, наорет, собьет с табуретки на серый, весь в каких-то пятнах линолеум и только тогда уже бьёт. А еще он бил по бедрам. Ноябрь тогда выдался на редкость холодный, и начальник успел перейти на тяжелую зимнюю обувь. Вот Якоб и получил роковые удары по бедренному суставу и по почкам. С кровотечением справились, а вот с суставом уже ничего сделать не смогли, как потом объяснили ему хирурги. С тех пор он и хромает, и «всё в его теле, где только есть кости», у него ломит при каждой перемене погоды. Через две недели их выпустили. Отобрали пропуска, уволили с работы и велели идти домой, а «лучше сразу на пенсию».

      Так вот, начальником отделения народной полиции с незапамятных времен вплоть до падения Берлинской стены был мой отец. Это он двадцать первого ноября избил Якоба, отстранил его навсегда от радиотелескопов и звезд, покалечил бедренный сустав и исковеркал биографию, а потом вернулся пьяный домой и наорал на кухне на мою маму.

      И тогда безработный и «взятый органами на карандаш» Якоб стал искать работу в больничной СКАЧАТЬ