Му-му. Бездна Кавказа. Андрей Воронин

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ ему требовалось время, чтобы хорошенько все обдумать и решить, наконец, как быть. Он был неуязвим, пока с ним не вступили в переговоры; после той огромной подготовительной работы, которую провели шантажисты, им теперь полагалось сдувать с него пылинки. Правда, в него только что стреляли – да, стреляли, но ведь не попали же! Он был нужен им живым и невредимым, чтобы выполнить все условия еще не предъявленного ультиматума. Следовательно, его предъявление нужно было по возможности оттянуть.

      Михаил отключил мобильный телефон, а потом, подумав, извлек из него батарею и засунул в другой карман пальто. Это было грубое нарушение должностной инструкции, согласно которой ему полагалось круглосуточно находиться на связи, но в данный момент Шахову было не до инструкций: он чувствовал, что в ближайшее время его вынудят пойти еще и не на такие нарушения. Этого ему показалось мало; включив потолочный плафон, он бегло осмотрел корпус аппарата и горько покивал головой, обнаружив подтверждение самых мрачных своих подозрений: внутри, прилепившись к пластмассе, поблескивала плоская, почти незаметная таблетка электронного маячка. Шахов опустил стекло слева от себя и выбросил маячок в сугроб, сделав это так энергично и зло, словно стряхивал с ладони кусачее насекомое.

      – Твари, – пробормотал он, закрыл окно и поехал в кафе, где его дожидался частный сыщик Дорогин.

      Глава 4

      Углы просторного, отделанного темными дубовыми панелями кабинета тонули в густом сумраке. Из темноты, поблескивая позолотой массивной рамы, выступал портрет какого-то человека. Черты его лица были неразличимы в потемках, но, судя по трехцветному фону (а более всего по месту, где висела картина), это был портрет действующего президента. На углу массивного, просторного, как взлетная полоса военного аэродрома, обтянутого зеленым сукном стола стоял бюст Дзержинского: хозяин кабинета не единожды во всеуслышание называл себя консерватором, заявляя, что, если принципы человека меняются вместе с политическим курсом страны, это не принципы, а собачье дерьмо.

      На столе горела лампа на гибкой ноге под старомодным зеленым абажуром – еще одно напоминание о принципах, а вернее, о верности застарелым привычкам и склонности окружать себя сделанными на века вещами, появившимися на свет в те времена, когда мир еще не заполонили дешевые поделки родом из Китая. Правда, архаичный зеленый абажур скрывал галогенную лампу, такую мощную, что лежавший на столе лист бумаги, казалось, светился собственным светом. Бумага была девственно чистой; на краю ее лежала наготове чернильная авторучка с золотым пером и выгравированной на колпачке дарственной надписью. Современный жидкокристаллический монитор мощного компьютера скромно прятался за пределами отбрасываемого лампой светового круга, напоминая о себе лишь сонным помаргиванием желтого контрольного светодиода. В кабинете пахло дымом хорошего трубочного табака. Хозяин кабинета стоял у окна и, раскуривая трубку, смотрел, СКАЧАТЬ